Они были настоящей элитой. Непреклонной боевой единицей, готовой выполнять абсолютно любые цели и задачи в далеко не любой точке земного шара. Но на Земле было запрещено вести захватнические войны. А, значит, срок их службы подходил к концу. Никогда больше им не придется красить траву и ломать головы о табуретки – вернее, табуретки о головы. Потому что настоящей космической десантуре не страшны никакие враги и уж тем более предметы мебели. Пришло время грозным боевым поросятам возвращаться в родную гавань!
...
Грузовой отсек транспортного самолета был забит под завязку нежными розовыми телами. Все вместе они были непреклонной боевой единицей, но по одиночке – оставались нолями. Командовал ими чрезвычайно важный ноль с особенно яростно заточенными клыками, суровый полковник Шницель. Еще до начала полета он выдал боевой единице по черной повязке и теперь приказал ее надевать – хрюканьем, не терпевшим возражений. Но маленький поросенок Бекон ничего так сильно не боялся, как холодной космической темноты. Он хотел задать свой порочный вопрос, но был тотчас сурово обезмолвен.
«Так положено!» - рявкнул полковник Шницель, как следует огрев его по голове своим суровым копытом.
То, что было положено, следовало уважать, ценить и исполнять.
Тьма опустилась на боевую единицу.
«Дорогие мои поросята, - хрюкал суровый голос полковника. – Мне только что доложили, что наши дорогие собратья на далеком-далеком Юпитере подвергаются чудовищным притеснениям. Будь на то моя воля, я давно бы положил им конец. Я бы жизнь свою положил за братьев своих...»
Маленький поросенок Бекон думал о далеком-далеком Юпитере, о далеких-далеких фермах с далекими-далекими поросятами. Поросята громко рыдали. Поросята рыдали без продыху. Поросята давились слезами. Поросят давили ногами. Они плакали и звали на помощь. Он почти что чувствовал своей нежной кожей их суровые горячие слезы. Когда маленький поросенок Бекон приспустил край повязки, суровый полковник Шницель стоял перед ним и грозно сморкался в грязный платок.
«А ну-ка, закрой-ка глазки! – сурово рявкнул полковник, погрозив ему гаечным ключом. – Дорогие мои поросята, шутки закончились. Мне только что доложили, что мы подверглись обстрелу далеким-далеким Юпитером, притесняющим поросят!..»
И тут загремели орудия. Громкие. Оглушительные. Металл в суровом копыте гремел о металл фюзеляжа: далекие-далекие пушки далекого-далекого Юпитера выпускали по их самолету один залп за другим. Снаряды сотрясали кабину. Пилот делал маневр. Самолет входил в пикет. Самолет ускорялся. Самолет останавливался. И тотчас же – резко, обманчиво продолжал свой непримиримый путь. Зловонный ветер горячего неба дул маленькому Бекону в рыльце – сквозь суровые и волосатые носовые отверстия.
«Дорогие мои поросята, - хрюкал у самого уха Бекона суровый голос половника. – Мне только что доложили, что мы понесли потери. Мы потеряли бойца! И сына! И отца! Героя! Но, главное, друга! Сосиска был подло убит!..»
В холодном безжизненном космосе раздался отчетливый стон. Тотчас щелкнул затвор. И вновь прогремело орудие. Громкое. Оглушительное.
Сосиска был точно мертв.
«Дорогие мои поросята! – сурово хрюкал полковник. – Мы должны чтить его жертву! Мы должны помнить о крови, пролитой подлым врагом! Думайте о вашем товарище! Думайте о вашем друге! О вашем павшем герое!..»
Маленький поросенок Бекон осторожным, дрожащим движением вновь приспустил край повязки: Сосиска бесславно лежал на полу в луже темной крови. Суровый полковник Шницель грозно стоял над телом с пистолетом в руке.
«Дорогие мои поросята! – хрюкал суровый полковник. – Мне только что доложили! У вас появилась возможность отомстить за павшего друга! Разворачивай судно!!!..»
Маленький поросенок Бекон незаметно поправил повязку. И судно вдруг развернулось. Встряхнулось. Колыхнулось. Полетело на звуковой. На сверхзвуковой. Гиперзвуковой. Полетело в далекий космос.
«Выходим из атмосферы! – ревел суровый полковник Шницель. – Преодолеваем гравитацию! Приготовиться к гиперскачку!..»
Мимо проносились спутники. Мимо проносились планеты. Мимо проносились звезды. Галактики. И Вселенные. Маленький поросенок Бекон и сам был Вселенной. Он плавал в безмолвном эфире будто крошечное ничто.
«Дорогие мои поросята! – хрюкал полковник Шницель. – Мне только что доложили! Мы только что обогнули предательские кольца Юпитера! Входим в атмосферу! Всем снять повязки! Всем надеть парашюты! Приготовиться к высадке!..»
Маленький поросенок Бекон не спешил исполнять приказ. До нынешнего момента он ни разу в жизни не прыгал с парашютом. Маленький поросенок Бекон ничего так сильно не боялся, как огромной неземной высоты. Прежде он нес службу на военном складе и знал совершенно точно, что обычно открывался лишь один парашют из трех. Неисправные парашюты были очень-очень дешевыми, а большая дача полковника была очень-очень дорогой. Не один десяток раз голодными земными ночами маленькому поросенку Бекону приходилось копать в ее окрестностях суровую твердую землю.
Его мучал порочный вопрос.
- Если исправных парашютов лишь треть, - спросил поросенок Бекон тихо-тихо, - то как высадятся все остальные?
Суровый полковник Шницель не нашел его вопрос разумным.
- У меня – квота! – рявкнул он оглушительно, подняв над головою исписанный листок. – Отставить разговоры! Выполнять приказ!..
Суровый полковник Шницель бросил поросятам под ноги полный мешок веревок и сказал им связаться по трое. Маленький поросенок Бекон чуть было снова все не испортил: он чуть было не задал еще один крайне порочный вопрос – вопрос очень тревожный, даже мучительный, не дававший ему покоя. Но, не успел он произнести и слова, как вновь оказался сурово обезмолвен.
Маленький поросенок Бекон очнулся почти что внезапно. Он болтался над твердой поверхностью на спине огромного борова. Кровные узы нерушимого боевого братства виток за витком смыкались вокруг него. В раскрытом хвосте самолета мелькали грозовые тучи. Ярко светили звезды – такие далекие, но такие знакомые. Маленький поросенок Бекон даже подумал о том, что близкий-близкий Юпитер как-то слишком походит на далекую-далекую Землю. Можно было даже подумать, не отличается от нее совсем.
«Группа Альфа – пошла!» - скомандовал суровый полковник Шницель.
Группа Альфа: Грудка, Шейка и Подчеревок – сначала вместе пошла; потом – вместе побежала. Вместе подпрыгнула. Вместе полетела. В темном небе все вместе раскрылись три непримиримых белых купола.
«Группа Бета – пошла!»
Группа Бета сначала пошла. Потом – побежала. Полетела. Промчалась на звуковой. На сверхзвуковой. Гиперзвуковой – мимо плавно спускавшейся группы Альфа.
«Группа Гамма – пошла!»
Маленький поросенок Бекон оглушительно завизжал. Он визжал так громко и так оглушительно, как не визжал никто и никогда. Но огромный боров Котлета непримиримо рвался к цели. Видимый квадрат неба неуклонно рос. Маленький поросенок Бекон цеплялся дрожащими копытцами за совершенно гладкие внутренности фюзеляжа.
«Группа Гамма?! – сурово воскликнул полковник. – Почему вы медлите?! Выполняйте прика-а-аз!!!..»
Тяжелое, суровое копыто вновь поднялось и опустилось – маленький поросенок Бекон выпал в пустое пространство холодного-холодного космоса и, без конца кувыркаясь, устремился навстречу звездам. Он очнулся совершенно внезапно. Огромный боров Котлета без остановки дергал кольцо. На его широкой спине рваными клочьями трепыхались рваные тряпки разошедшегося по шву рюкзака.
- Дергай! – визжал Бекону в ухо долговязый ноль, Вырезка. – Дергай кольцо, Бекон! Не то превратимся в отбивную! Превратимся в фарш!..
- Я – не дотягиваюсь!
- Дергай! Дергай, кому говорят!..
Маленький поросенок Бекон наконец дотянулся до кольца. Белый купол тотчас выпорхнул в небо будто спасительное крыло. Купол распрямился. Надулся. Разросся. Но подлый-подлый Юпитер по-прежнему стремительно приближался. Скорость порочного сближения не то, что не ослабла, но как будто бы даже и вовсе лишь продолжала набирать силу.
«Слишком большой вес! – завизжал долговязый поросенок Вырезка. – Избавиться от лишнего груза!..
Огромный Котлета с нескрываемым беспокойством покосился на крошечный ножик в длинном копытце боевого товарища. Товарищ находился в процессе решения проблемы. Крепкие узы кровного братства истончались на глазах. Огромный-огромный источник лишнего груза, резко переменившись в поросячий гримасе, тотчас сомкнул свои пухлые копыта на длинной-длинной шее источника груза малого.
Земная поверхность Юпитера стремительно неслась им навстречу. Маленький поросенок Бекон даже подумал, что близкий-близкий Юпитер несется к ним на сверхзвуковой. В предрассветном, холодном сумраке все отчетливее проглядывали очертания леса. Вдалеке вставали крыши домов. Дома росли. Множились. Ширились. Проступали кривые улочки. Проступали дворы. Мимо одна за другой, поочередно, проносились непримиримые боевые группы: Дельта, Дзета и Тета.
Синий-синий Вырезка лихорадочными движениями раз за разом вонзал закаленную сталь в податливую мягкую плоть. Огромный-огромный Котлета визжал оглушительно, но нисколько не ослаблял хватку. Маленький поросенок Бекон, истерично дергая глазом, тоненьким перочинным ножичком резал толстую-толстую веревку.
Еще до восхода солнца весь лишний груз с ужасающим визгом скрылся в темной гуще деревьев. Сам же маленький поросенок Бекон летел над деревьями. Холодный-холодный ветер непримиримо гнал его к цели. И он все летел и летел: над лесом и над лугами, покуда не зацепился длинными стропами за верхушку огромной ели. Дерево опасно качнулось над украшенной к празднику площадью.
Маленький поросенок Бекон растерянно огляделся. Со всех сторон раздавались мучительные визги: угнетенные поросята Юпитера тщетно взывали о помощи. Некоторые, впрочем, уже молчали: группа Дельта, с концами скрывшись в проломленной крыше сарая, не подавала более никаких звуковых сигналов; группа Дзета давно исчезла в черном провале красного-красного льда замерзшего голубого озера; группа Тета висела под большим раскидистым дубом: с окровавленных, обледенелых веток свисали синие-синие рождественские гирлянды.
Сам же подлый Юпитер оставался невредим. Оставался далеко-далеко.
«Произошла чудовищная ошибка, - подумал маленький поросенок Бекон. – Должно быть, самолет сбился с курса. Ведь не могли же нас обмануть! Обмануть как бездумных свиней! Нет! Не могли! Никак не могли!..»
Обманывали только лишь на далеком-далеком Юпитере. А на близкой-близкой Земле маленьким глупым поросятам всегда говорили правду...

Другие мои работы:

Рассказы:
Черные дни
Травите насекомых вовремя
Мать получает похоронку
Геноцид сферических коней в марсианских биолабораториях
Далекая-далекая история
Волшебная история
Бюро не ошибается
Большое убийство в Малом театре
О том самом времени
Большие перемены
Мышки находят счастье
Человек в костюме
Охота на лоха
Самый страшный зверь в джунглях
Межзвездный десант
Последний моветон мертвеца
Где обитают боги
Идиот
Черный графоман
Разговор с психиатром
Один на диване
Любите тех, кто будет вас убивать
Боевые голуби окраин
ДокУмент
Месть ковбоя

Миниатюры:
Умереть за Партию!
Коллективный акт
Сладкие грезы приусадебной тли
Когда люди становятся гусеницами
О Федоре Петровиче, который познал дзен
Времени нет
Как я полюбил ядерную войну

Черные ветра:
Избранник богов Море печали (Черные ветра)
Брат короля (Черные ветра)
Невиновный человек (Черные Ветра)
За Старыми тропами (Черные ветра)
Печальный Дольф (Черные ветра)
О порядках на Портовом дворе

Незаконченные:
Самоубийца
Натали
Хроники Империи
Свиная отбивная
Несвобода
Опиум

Отредактировано Графофил (24.01.2025 23:49:34)