«Шагают бараны в ряд,
Бьют – барабаны!
Кожу для них дают
Сами – бараны!..»
Бертольд Брехт, Владимир Высоцкий

Медведь весь день провел на плацу, вышкаливая баранов. Он проголодался и собирался поесть. Но не тут-то было. Резко распахнулась дверь. В комнату влетела дышащая холодом, круглая фигура – фигура, быть может, и не очень высокая, но очень и очень значительная. Она, похрюкивая, подскочила к столу, подняла за хвост длинную селедку, отправила в распахнутое рыло, прожевала, проглотила; подбоченилась и громко объявила: «Случилась беда!»
Медведь нисколько не удивился. Беда происходила уже много лет: бараны дохли и дохли без продыху, снова и снова бросаясь на укрепленные баррикады – без особых, впрочем, успехов. Но до столицы и ее обитателей, как видно, вести доходили с запозданием.
- Мы – боролись, - хрюкал Поросенок. - Мы – страдали. Мы клали свои головы на алтарь победы. Мы проливали чужую кровь! А он! Он! Ах, он!..
Поросенок звонко ударил копытцами по столу и покосился на висевший на стене портрет.
- Мы отдали ему все! Отдали ему всю-всю власть! А что он сделал?! А?! Что он сделал с нею?!
- А что он, собственно, сделал? – тихо спросил Медведь.
- Он – нас предал! – завизжал Поросенок. – Он – все! Все испоганил! В стране – бардак! Развал! Мы отдали ему всю-всю власть, чтобы он решил все-все-все наши проблемы! А он – устроил бойню! Топит нас в крови! И ради чего?! Ради чего, я тебя спрашиваю?!
- А ради чего, собственно?
- А чтобы никому ее не отдавать! Вцепился в престол так крепко, что с ним его и похоронят! До самой смерти хочет сидеть – любой ценой! Сидеть на наших костях!..
Теперь и сам Медведь покосился на большую грозную фигуру на стене и понял вдруг совершенно отчетливо, что уже ничего не понимает.
- Можешь объяснить попроще? – попросил он.
- Ах, выброси из головы, - ответил Поросенок. – Побереги себя: не твое! Вот послушай, Медведь: есть люди мысли. Они все думают. И думают. Примеряют и так, и сяк, как бы сделать лучше. И так, в бесплодных размышлениях, проходит вся их жизнь. Ну, а есть люди дела: они не думают вовсе, они – действуют. Вот ты, Медведь, человек дела. Вернее, зверь! Делай, как тебе говорят, а я уж как-нибудь сам за тебя поразмыслю. Твои бараны под моим чутким руководством сделают все в лучшем виде.
Понял?
- Понял.
- Ну, вот и хорошо. Скоро все изменится...
И Поросенок, горячо пожав его мохнатую лапу, неторопливо вышел в открытую дверь.
Скоро все и правда изменилось. Впрочем, до их отдаленного уголка вести добирались с большим запозданием. И, когда они наконец добрались, все изменилось уже совсем-совсем. По крайней мере так писали в газетах. Сам Медведь особых перемен не замечал. Он по-прежнему проводил дни на плацу, а вечерами молился на портрет, висевший над его кроватью; портрет совершенно иного хряка – впрочем, не менее важного. Тот сидел не на величественном троне как прежний, а за длинным столом; и вокруг него толпились вовсе не слуги, а совершенно равные ему, чуть менее важные боровы поменьше.
Если где-то и произошли большие перемены, то привычную жизнь Медведя они едва ли затронули. Разве что тряпка, развевавшаяся на флагштоке, изменила свой цвет. Да и кормить стали немного хуже. По новому порядку рыбное довольствие сократили вдвое, но зато прибавили к нему черствый ломоть хлеба.
Медведь уже садился за стол, когда внезапно входная дверь распахнулась настежь.
- Ах, подлецы! Ах, негодяи! Бездельники! Он для них – все! Все-все делает! А – они! Они! Ах, они! Неблагодарные!..
Поросенок, несколько постройневший, торопливо подскочил к столу, схватил булку хлеба, отправил в рыло, прожевал; тяжело сел на стул и объявил: «Случилась беда!»
Медведь очень сильно удивился. В газетах писали, что с бедою покончили давным-давно – причем покончили настолько радикально, что с тех пор никто не мог толком ответить, где она, собственно, была закопана.
Беда, как оказалось, случилась совершенно иного толка.
- В стране – развал! – хрюкал Поросенок. – Разруха! Того и гляди, все полетит к чертям! Только ему и есть еще дело! Он – старается! Он – не спит! Не ест! Не щадит себя! Но ему – мешают! Контр, - так сказать, - революция! Все ему – мешают! Кругом – обман! Одни – предатели! Одни – заговорщики! Кругом – одни враги! Все делают для того, чтобы ему насолить! Даже если им самим баланду эту пересоленную хлебать придется – все равно напакостят! Только бы ему сделать хуже!..
- Я не совсем понимаю, - тихо сказал Медведь.
- Ну так я объясню, - Поросенок посмотрел с нескрываемым восхищением на черно-белую фотографию большой грозной фигуры на стене – такой большой и такой грозной, что от одного только взгляда на нее сами собою начинали подгибаться коленки.
- Ах, как нам всем повезло! Он так старается ради нас. Ради нас с тобою. А они ему – мешают! Нарочно!
- Но ведь можно же что-то сделать?..
- Конечно, можно, - решительно объявил Поросенок. – И нужно! Просто нужно дать ему больше полномочий. Нужно отнять у них, подлецов, всю-всю власть и передать ему. И тогда уж, непременно, он решит все-все-все наши проблемы.
Понял?
- Понял.
- Ну вот и хорошо! - и Поросенок, громко хлопнув Медведя по плечу, зашагал к двери. – Вот увидишь, скоро все изменится!..
Скоро все и правда изменилось. Бараны дохли и дохли без продыху, снова и снова бросаясь на укрепленные баррикады – без особых, впрочем, успехов. Других перемен Медведь особо не замечал. Разве что кормить стали хуже: по новому госту рыба ему не полагалась вовсе, да и хлеба, и без того черствого, ему выдавали в два раза меньше, чем было положено.
Медведь уже собирался сесть за стол, но не тут-то было. Отворилась дверь, и хорошо знакомый голос прокричал с порога: «Ах, подлец! Негодяй! Как он мог?!..» Бледный, худой Поросенок подскочил к столу, забросил в рыло горсть вареного картофеля и быстро проглотил, едва успев прожевать. Его полный ненависти взгляд устремился к одинокой фигуре в рамке.
«Случилась беда!» - объявил Поросенок.
Медведь нисколько не удивился. Беда происходила уже долгое время, но до столицы и ее обитателей, как видно, вести доходили с большим запозданием.
- Мы - боролись! – хрюкал Поросенок. – Мы – страдали. Мы проливали за него свою кровь! Мы – отдали ему все! Всю-всю власть! А он! Он! Ах он! Он все – испортил! Все – испоганил! Развязал такую бойню! И ради чего?! Ради чего, спрашиваю тебя?!
- У меня есть некоторые подозрения, - тихо сказал Медведь. – Но лучше ты ответь...
- А чтобы сидеть в своем кабинете до самой смерти! Вот увидишь, его только вперед ногами вынесут! Ах, подлец! Как они все ошибались! А я-то сразу его разглядел! Да-да! Я разглядел, кто он на самом деле! Нельзя было ему доверять!
- Но ведь можно же что-то сделать?..
- Конечно, можно, - объявил Поросенок решительно. – Все может быть сделано. И будет сделано. В лучшем виде. Будет сделано непременно. Только – никому ни слова.
Понял?
- Понял.
- Ну вот и хорошо. Скоро все изменится!..
И Поросенок, даже не попрощавшись, быстро удалился.
Скоро все и правда изменилось. По крайней мере так говорили по радио. Сам Медведь в своей жизни особых перемен не заметил: над плацем по-прежнему развевалась яркая тряпка, пусть и совсем другого цвета – вернее, других цветов. Он все так же молился на портрет – иного, но не менее грозного хряка. Словом, в жизни Медведя все осталось по-прежнему. Разве что кормить стали хуже. В последнее время норму картофеля урезали на две трети; ну а хлеб – и вовсе убрали из довольствия. Картофель, который выдавали, то и дело оказывался гнилым. Хуже того, выдавали его так мало, что после скорого обеда Медведь весь день ходил голодный и покорно слушал, как без конца гремело в животе.
Он уже поставил полупустую миску на стол, придвинул табурет…
Внезапно входная дверь распахнулась. В комнату, шатаясь, уныло захромал давно знакомый, но почти что неузнаваемый силуэт.
-  В стране – разруха! – завизжал совсем худой Поросенок. – Куда ни взглянешь, везде – кошмар! Уголовщина! Только он один еще борется! Ночами не спит! Он все делает ради нас! Ради нас с тобою! Но ему – все мешают! Нарочно! Нарочно вредят! Вредят себе же! И все для того, чтобы навредить ему! Тому, кто все ради них делает! Кругом – предатели! Изменники! Враги! Всех – посадить! Всех – расстрелять к чертовой матери по законам военного времени!..
- Я, кажется, понимаю, - тихо сказал Медведь, придвинув к себе скудный обед.
- Да погоди ты: я – объясню! – Поросенок подскочил к столу, распахнул тощее рыльце, высыпал в него содержимое миски и с благоговением поглядел на цветную фотографию очень грозного, очень важного хряка в золотой рамке. Тот сидел за длинным столом в окружении предателей и врагов, днем и ночью вонзавших ему в спину острые ножи – так много ножей, что на ней едва ли оставалось еще живое место.
- Ах, как нам с ним повезло! – объявил Поросенок со слезами. – Он - терпит! Он – борется! Он – страдает! Он все делает ради нашего блага! Но ему...
- Все – мешают? – тихо спросил Медведь. – Все – вредят?
- Откуда ты знаешь? Впрочем, неважно. Ты, Медведь, думай поменьше. Я сам за тебя подумаю. Делай, как я говорю, и все будет хорошо. А сделать нужно следующее: нужно отдать ему всю-всю власть, и уж тогда он непременно!..
- Решит все-все-все наши проблемы?
- Именно так! – Поросенок поглядел на Медведя долгим задумчивым взглядом. – А откуда ты, собственно, знаешь?
Медведь и сам не понимал, откуда у него появилось такое глубокое понимание. Но все казалось ему как-то до боли знакомо.
- Впрочем, неважно, - Поросенок спешно зашагал к двери. – Ты, Медведь, главное – думай поменьше! Не напрягай голову!
Понял?
- Понял.
- Ну вот и хорошо. Скоро все изменится!..
Скоро все и правда изменилось. Бараны дохли и дохли без продыху, снова и снова бросаясь на укрепленные баррикады – без особых, впрочем, успехов. В столице, однако, жизнь текла в изобилии и достатке – по крайней мере так говорили по телевизору, радио и писали в газетах. Медведь же совершенно оголодал. Норму выдачи продовольствия давно отменили. Запасы его подходили к концу. И нужно было в очередной раз затянуть потуже пояс.
Медведь, по старой привычке, собирался уже сесть за стол, когда дверь внезапно распахнулась.
«Случилась беда», - подумал он.
- Он!!! – визжал Поросенок оглушительно будто свинья под ножом. – Он – негодяй! Подлец! Лжец! Преступник! Он все – испортил! Все – испоганил! Наплевал – на всех!..
- Я, кажется, понимаю, - тихо сказал Медведь. – Он – всех предал, так?
- Да-а!!! Мы пожертвовали ради него всем! Отдали ему все! Всю-всю власть! А что он сделал?! Что он сделал с нею?! Ничего хорошего! Все – для себя! Развязал такую бойню! Топит нас в крови! И ради чего, спрашиваю тебя! Ради чего?!
- Чтобы сидеть до самой смерти? Его только вперед ногами вынесут, так?
- Именно так!!! Постой, - содрогнулся Поросенок, подойдя к столу. Рыльце его озарилось светом керосиновой лампы: за прошедшие годы он совсем-совсем высох. Щечки его, прежде пухлые и розовые, ввалились глубоко-глубоко. Под провалами глаз проступили темные круги. – А откуда ты все знаешь? Впрочем, неважно! Есть дела поважнее! Ах, Медведь, я – такой-такой голодный! Есть чего-нибудь перекусить?..
Поросенок протянул дрожащее копытце к миске. Медведь схватил последнюю картофелину и торопливо забросил в пасть. Поросенок поднял грязную ложку, вылизал до блеска и огорченно покачал головой.
- Ах, какая беда! – хрюкнул он. – Нужно что-то делать!
- Скоро все изменится? – спросил Медведь, затаив дыхание.
- Откуда ты знаешь?! – завизжал Поросенок. – Откуда ты все знаешь, Медведь?! Отвечай, кто нас сдал?!..
Снаружи загремели ружья. Входная дверь от удара слетела с петель. По полу застучали вереницы маленьких ножек. Разъяренные бараны швырнули Поросенка рылом в пол; а следом – и самого Медведя. На голову им набросили пыльные мешки. Дальше – вопросы. Расспросы. Обвинения. Избиения. И совершенно никто не хотел слушать Медведя, хотя он один, - единственный, - все понимал.
Скоро все и правда изменилось: состоялся военный суд. Перед зачтением приговора Медведю предоставили последнее слово.
«А можно? – попросил он тихо-тихо. – Можно, чтобы больше ничего не менялось? Никогда! Ничего!..»
А ведь и правда, кому нужны такие перемены, когда ничего не меняется – кроме флагов?..

Другие мои работы:

Рассказы:
Черные дни
Травите насекомых вовремя
Мать получает похоронку
Геноцид сферических коней в марсианских биолабораториях
Далекая-далекая история
Волшебная история
Бюро не ошибается
Большое убийство в Малом театре
О том самом времени
Большие перемены
Мышки находят счастье
Человек в костюме
Охота на лоха
Самый страшный зверь в джунглях
Межзвездный десант
Последний моветон мертвеца
Где обитают боги
Идиот
Черный графоман
Разговор с психиатром
Один на диване
Любите тех, кто будет вас убивать
Боевые голуби окраин
ДокУмент
Месть ковбоя

Миниатюры:
Умереть за Партию!
Коллективный акт
Сладкие грезы приусадебной тли
Когда люди становятся гусеницами
О Федоре Петровиче, который познал дзен
Времени нет
Как я полюбил ядерную войну

Черные ветра:
Избранник богов Море печали (Черные ветра)
Брат короля (Черные ветра)
Невиновный человек (Черные Ветра)
За Старыми тропами (Черные ветра)
Печальный Дольф (Черные ветра)
О порядках на Портовом дворе

Незаконченные:
Самоубийца
Натали
Хроники Империи
Свиная отбивная
Несвобода
Опиум

Отредактировано Графофил (19.01.2025 23:37:04)