Авторы: Агния и Серый Манул

За бортом шёл снег. Самый настоящий плотный снег с хорошо различимыми, прямо-таки жирными снежинками. Желтоватые, наглые, тяжёлые, они просились внутрь, залепляя иллюминаторы, сужая обзор… А его и так почти целиком занимал единственный в своём роде космический объект - ледяная Сфера Дайсена.
Неоглядная громада Сферы искрилась, переливалась отраженным светом звёзд, но рядом с нами оболочка её нарушилась, и в вакуум била вода, тут же замерзая - превращаясь в снег. Феерическая картина для космоса. Однако любоваться некогда - пока космический холод не наметал пласты ледяных торосов на пробоину от нашего лазера в Сфере - надо проникнуть внутрь неё.
Ярослава, сестра, всё рассчитала верно. Прорываться там, где лёд только начал намерзать, где граница между космосом и космогенным морем ещё не застыла в многокилометровую ледяную скорлупу, и в вакуум не бьёт гейзер воды под давлением.
Через мгновение станет ясно, дано ли человечеству узнать, что за тайны скрывает Сфера, или нет - и мы погибнем, раздавленные неисчислимыми массами воды. Мы с сестрой успели переглянуться, и в который раз у меня мелькнула мысль, что у неё, у девочки, не такая должна быть судьба… Ярослава ещё успела дунуть на свою вечно падающую на глаза тёмную чёлку и улыбнуться мне задорно.
«Кусто-1» вонзился в плотную тёмную толщу «моря» и сразу потерял скорость и маневренность. Как муха в янтаре, наш корабль завис, сжимаемый мраком и грандиозной водной массой. Крошечная жёлтая песчинка «Кусто» в тёмной бездне космогенного моря…
Позже мы поняли, что нам несказанно повезло – такое везение рассчитать невозможно, только выиграть у судьбы. Это место на Сфере совсем недавно пробил крупный астероид - давление воды ослабело. Мы успели выставить дополнительную защиту корпуса, в которую на Земле вложили немалые средства – новейший сплав, внешне ярко-жёлтый – корабль выглядел, как настоящая «Yellow submarine». Короче – нас не раздавило, мы живы, более того, не болтаемся на месте.
Корабль, по-прежнему, слабоуправляем, несмотря на мощные винты – мы предполагали, что двигаться придётся в водной толще и встроили их в системы корабля. Так вот, винты на движение почти не влияли, но мы заметно продвигались вперёд. Течение?
Никто ничего не знал о Сфере, кроме размеров – сравнимых с Солнечной Системой, и состава внешней оболочки – лёд. Что это за объект? Происхождение, внутренний состав, свойства – всё было тайной для человечества и стоящим шансом для нас с сестрой.
«Славы много не бывает», - заявил наш отец и назвал нас Мечислав и Ярослава, хотя славы ему, первому, нашедшему космическую струну, было предостаточно. Да и мама наша тоже не подкачала со своей нобелевкой по диагностике ксеновирусов. И сколько раз мы с сестрой думали, что здорово быть просто близнецами, а не «Славой Вольских», да ничего не поделаешь, так с этим грузом соответствия и росли.
Ярке было труднее, она родилась глухой, но заметили это не сразу – сообразительная малышка читала ориентировалась на мою реакцию, читала по губам. Потом только докопались, что в маминой семье лет сто назад был такой же дефект у одного из близнецов. Ни речь, ни музыку, ни пение птиц она не могла услышать без специального устройства. И отключала его иногда, чтобы побыть в своём мире, уверяя, что там есть звуки и очень интересные.
В общем, Яркин недостаток не мешал нам вместе лезть в самые непроходимые места - в Марианской впадине, например, мы были трижды, но всё это было ничто по сравнению с достижениями родителей. Меч и Ярость - так мы между собой называли друг друга, а мама смеялась тихо и говорила «Славки мои»…
Сестра в нашей паре всегда была активнее, быстрее, решительнее, как будто самой себе доказывала - неважно, что инвалид детства. Но я об этом никогда не забывал. Тонкая, порывистая, быстрая - иногда слишком – она нуждалась во мне. Защита, тыл, надежная опора и поддержка, да что скрывать – комфортнее всего нам было друг с другом. Пока не погибли родители. И нам невыносимо стало видеть рядом их отражения в самих себе - Ярослава была безумно похожа на маму, а я, как не раз замечалось, на отца.
Мы разъехались получать образование, вцепились в науки зубами и весьма преуспели, пытаясь обновить, обнулить свою жизнь. Но что обманывать себя, связь была очевидна обоим даже через космические расстояния. Как-то одновременно послали друг другу нашу любимую, семейную песню – «Yellow submarine» - и поняли окончательно, что надо быть вместе.
Вместе – наших сил вдвое больше, мы вдвое умнее и втрое удачливее. Мы должны стать настоящей «славой Вольских» - хотя бы в память о родителях. Сколько раз мы доказывали всем, что не просто чьи-то детки и сами чего-то стоим! Но не всегда это получалось. И вот, когда нам исполнилось двадцать пять - Ярослава раздобыла на каком-то аукционе красные шапки – те самые, что были у членов команды Кусто.
- Ты понимаешь, Меч, что значат эти шапки?
Пора действовать! У нас в руках были все исходные – по два высших (космонавигация и телеметрия у Ярославы, океанология и астрофизика у меня), трастовый фонд в управлении и уверенность в том, что мы можем многое. О Кусто, благодаря родителям, заядлым дайверам, мы знали с детства. Помнили своё первое погружение так отчётливо, как будто это было вчера. Красные шапки команды Кусто – это правильно, это символично. И некому было нас останавить!
Сфера Дайсена была как будто специально создана для нас с Ярославой. Ну, вот так нам казалось, когда мы присматривали для себя цель. Посылать к ней серьёзную команду, да ещё, чтобы проникнуть внутрь, пока никто не собирался – нет никаких очевидных материальных выгод, но интерес к необычному объекту был огромным. Некоторые учёные предполагали, и мы тоже исходили из этого, что Сфера заполнена жидкой водой. Но ничего подобного уже освоенный космос не содержал, поэтому сторонники «жидкой» версии откровенно высмеивались, более популярным было предположение о полностью ледяном составе. Что ж, теперь ясно – «жидкие» правы.
Как только мы вошли в Сферу, бортовая электроника отправила сообщение на ближайшие станции связи, что проход осуществлён. Ярослава и Мечислав Вольские проникли в Ледяную Сферу Дайсена первыми из людей. На этом сообщение оборвалось, связь внутри объекта не работала. Но мы с сестрой это предполагали, как и то, что нас может всё-таки раздавить. Не раздавило, мы живы и можем исследовать Сферу – огромное достижение для нас и для человечества.
Рассчитываем ли мы вернуться из Сферы? Конечно. Примерно так же, как и вошли – приблизиться к ледяному панцирю изнутри, врубить специальный лазер – и Сфера выплюнет нас в пробоину – проще простого. Так мы думаем.
Но пока мы пассивные исследователи – двигаемся медленно, как чаинка в сиропе, свет корабля пробивает толщу вод метров на пятьдесят. Воды мутные, загрязнённые кусками и кусочками льда, полные какой-то взвеси, клубящейся большими роями. Что это? Манипулятором забрали пробу, посмотрим, что скажет анализ. По Цельсию за бортом плюс два, корабль на самой сильной тяге едва ускоряется, но повороты под небольшим углом удаются – хоть какая-то маневренность. Активируем сонар.
Анализатор выдаёт характеристику пробы: вода вполне приемлемого состава, лёд разных фракций и…органика довольно крупного размера! В Сфере есть жизнь! По сути это планктон, и раз он есть, то должны быть и остальные составляющие океанического биоценоза. Волнующе и крайне опасно. Мы с сестрой переглядываемся торжествующе - пока Сфера полностью оправдывает наши ожидания.
- Надо убрать свет. Раз есть планктон, то кто-то его ест. И двигатели заглуши. Нам вообще-то экономить надо, - люблю покомандовать сестрой.
В полной темноте мы замечаем, что роящийся планктон слабо светится, также проглядываются полупрозрачные люминесцирующие нити – местные водоросли? Как бы на винты не намотались…
В плотной толще, по-видимому совсем не замечая давления, проплывают мимо странные объекты причудливой формы – трубки, мешки, колбы – прозрачные, подвижные, усеянные мелкими жгутиками – несомненно живые. Стекловидные тела подсвечены естественной люминисценцией и напоминают земные глубоководные формы.
Ярослава слабо вскрикивает и дёргает меня к своему иллюминатору. Видно какое-то плотное затемнение и огромное множество «нитей». Они опутывают корпус, тянут его куда-то. Тут же движение резко ускоряется, да так, что нас размазывает по креслам… Над нами разверзается тёмная воронка, всасывает, заглатывает, края её смыкаются, полная темнота, но нет… Реактивным потоком нас выносит обратно.
Сила выброса такая, что мы теряем сознание от перегрузки, запутанный в нитях корабль кувыркается, нити рвутся, он свободен.
Мы снова парим в водной толще, постепенно приходя в себя и осознавая, чего избежали.
- Ты понял, что это было? – спрашивает Ярка с тихим торжеством. – Нас выплюнули! Это что-то вроде медузы! И сонар её не обнаружил – видимо плотность слишком мала. Кстати, светлее стало.
- И светлее, и температура за бортом выросла. Звезда Сферы приблизилась. Кроме того, смотри на приборы - нас несёт и довольно быстро. По-моему, медуза выплюнула нас в местный Гольфстрим.
- Меч, беда…Граница Сферы ушла! – испуганно восклицает сестра. - Мы переместились на сто пятьдесят три световые минуты от точки входа в Сферу. И продолжаем отдаляться от неё со скоростью десять световых минут в земную минуту! Как это получилось? Мы же потеряемся в этой чертовой сфере!
- Спокойно…Сотни миллионов километров в минуту… Это невозможно в воде, мы бы лопнули в первую долю секунды. Вариант один – двигаемся не мы, а поток воды. Что там с гравитационным фоном?
- Минуточку… Так… Мы находимся в аномальном гравитационном туннеле и, ладно, пусть будет Гольфстрим, он имеет почти нулевую массу в центре, растущую по экспоненте до нормальных значений по краям.
- То есть… Мы можем вылететь из него и нас не разорвёт… Но мы слишком далеко от границы Сферы, и сотни жизней не хватит добраться. Нам остаётся дрейфовать в потоке и надеяться, что течение вынесет нас к другому краю Сферы… Знаешь что, Ярка, а увеличь-ка масштаб зондирования.
- Угу… Гольфстрим течёт к звезде, она двойная. Так что рассвет близко. Надо бы назвать эти звёзды, пока можем… - мрачно пошутила сестра.
- Ну-ну, не утонем, так сгорим, то есть сваримся… Зато под собственными звездами.
- Так… Поймала гравитационный след от какого-то сферического объекта. Вероятно, это очень большой астероид или даже планетоид, мы скоро пронесёмся мимо. Может выйдем из течения и попробуем попасть на планету? Всё лучше, чем стать паровыми котлетками…
Пожалуй… Мощности двигателей хватило. Мы вырвались из потока, перегрузки были к нам милостивы, только в глазах потемнело, да рёбра сжало. Я посмотрел на сестру – она отходила от перегрузки тяжелее, но глаза горели и руки уже тянулись к приборам – Ярость, что с неё взять.
На дальности около полутора тысяч километров стала заметна странность - граница-контур объекта светилась и колыхалась в каком-то своём неторопливом ритме. В полутьме космогенного моря грандиозный шар планетоида слабо пульсировал и источал таинственный свет, как угасающая звезда. Гало вокруг него напоминало Солнце в момент затмения. Безумно красиво и совершенно непонятно.
Как завороженные смотрели мы на этот «китайский фонарик», а он всё приближался.
- У нас проблемы, - сказала сестра. – Уклониться мы не можем, нам не хватит тяги преодолеть силу околопланетного течения, нас несёт на это.
- Попробуй определить точно расстояние и состав.
Я запустил двигатели и тут же снова заглушил, сообразив, что шум движения может привлечь каких-нибудь неведомых подводных монстров, и мы уже не отделаемся так легко, как в случае с медузой. Вообще живности заметно прибавилось, мимо иллюминаторов то и дело проносились образования разной плотности, шевелящие то ли плавниками, то ли щупальцами. Я подумал, что корпус могли облепить какие-нибудь местные паразиты и придётся как-то бороться ещё и с этим.
- А знаешь, Меч, это, наверное, водоросли! То, что колыхается вокруг планетоида… Состав подвижной массы – органический. А само образование неоднородно. Вот, сам посмотри.
Сомнений нет. Это планетоид, окружённый многокилометровым слоем какой-то органики, а за ней слой газов и твердь. Водоросли сформировали на планетоиде атмосферу? Или это было наоборот? Сначала планетоидное тело в воздушном пузыре атмосферы, потом задержанные гравитационным полем водоросли? В любом случае всему причиной именно гравитация – она не позволяет затопить планетоид, создавая атмосферный карман. И, пожалуй, гравитацией объясняется аномальное поведение воды во всей Сфере.
«Кусто-1» вонзился в слои водорослей. Странные образования удобно было называть именно так, хотя на самом деле это могли быть и грибы, например, существующие только в этой специфической среде - как чайный гриб на Земле. Пробы отобраны, потом разберёмся в эндемиках Сферы.
Слои неплотные, корабль шёл сквозь них, как нож сквозь масло – в меру быстро. Есть время перестроить системы «Кусто» для полёта в атмосфере. Вот мы достигли уровня линзы, разделяющей воздух и влажную среду, провалились в атмосферу планеты и находимся в свободном падении. Пора врубать двигатели и настраиваться на облёт. Корабль затрясло, но всё сработало штатно – всё-таки и «Кусто» у нас высшей категории надёжности и руки правильно растут.
- Начнём сканировать! Кстати, планетоид пока безымянный, - бойко отметила сестрёнка.
- Погоди, нужно детально всё изучить. Название должно быть говорящим. Высота атмосферы всего под сотню километров, облёт продлится несколько часов.
- Атмосфера тяжёлая: один аргон да пары воды.
- Очень странно. Тут всё нетипичное. Кора имеет абсолютно однородный состав, в основном кремний, немного золота, серебра и очень много меди. При этом никакой геологической активности, даже тяжёлого ядра нет! Так в природе не бывает. Ощущение, будто бы планету искусственно легировали металлами.
- Признаков жизни тоже нет, - добавила Ярка, видимо надеясь в глубине души, что мы ещё и жизнь тут откроем разумную. – Мир, похоже, стерилен. А средняя температура прямо, как в инкубаторе, водоросли что ли греют?
- Ну да, получилось этакое «гнездо» вокруг планеты, слои так сцепились, что не падают на планетоид. Растут себе, вырабатывая тепло.
Ярослава недовольно притихла – раз и объяснил, нет чтобы голову поломать над непознанным. И тут же вскрикнула:
- Смотри, канал!
И верно. Вид внизу обескураживал – это явный канал геометрически правильного контура. Линейный на том участке, над которым мы сейчас находились, но дальше линия раздваивалась, образуя правильный круг и уходила куда-то. Что-то мне это напоминало… Чёрт! Это же токо-проводники! Микросхемы! Я видел такие в музее радиотехники!... И они должны быть покрыты благородными металлами. Точно, состав планеты – кремний, золото, серебро и медь! То есть, что же это получается… Планета искусственная?
Сестра ошеломлённо смотрела на меня. Многого мы ждали от Сферы Дайсена, но такое – даже предполагать не могли.
Ярослава вернулась к приборам.
- Дно канала - медно-серебряный сплав. Я сейчас запущу полное электромагнитное сканирование.
- Полетели вдоль канала. Если это токо-проводники, они должны с чем-то соединяться.
Я был прав, линия канала соединилась с другими такими же в большой шестиугольник. В центре его была впадина, залитая водой.
- А ты знаешь, ведь это не впадина, - сестра смотрела на меня победно. – Это сквозная дыра, Меч…Смотри, сканирование показывает, что по этим токо-проводам течёт слабый переменный ток, планета усеяна ими. Причём, все они сходятся на обоих полушариях планеты. Такого в космосе ещё не было.
- Это же – планета-транзистор? – я был потрясён. Грандиозный компьютер… Или его деталь… С ума сойти… Ты понимаешь, что это значит? Кто-то это придумал и сделал…Какой-то сверхразум…Мы должны всё это рассмотреть! Можешь найти, где протекает самый сильный ток?
- Прямо под нами. Будем садиться?
Мы экипировались для высадки, скафандры были необходимы. Поверхность неровная, но всё прошло гладко – мы вышли.
Тусклое сияние «небесного гнезда» создавало своеобразную полутьму. Аргоновая атмосфера преломляла свечение – «небо» над нами нежно вспыхивало красным, фиолетовым, синим, лиловым. Отростки «гнезда» медленно двигались в высоте, переплетаясь между собой в причудливые узлы. Живое небо…
Но всё остальное было совершенно безжизненно. Вода стояла мертвым озером, не двигался воздух, не было вообще никаких признаков движения, жизни – только серый песок поблёскивает, рассвеченный небесным сиянием. И очень, очень тихо - абсолютное безмолвие.…
Мир без звуков неестественнен, мёртв – как будто все тебя бросили. Я посмотрел на сестру – значит так она воспринимает окружающую среду, когда отключает слуховой аппарат?... Но ни капли уныния и тревоги – сквозь прозрачное забрало шлема я видел - она улыбалась. Неужели этот безмолвный мертвый мир не пугает её? Нет, она полна энтузиазма и тянет меня вниз – к скалистому берегу, к впадине шестиугольника, заполненной водой.
Мы спускаемся. Базальтовые столбы выходят из воды на берег, мерцают правильными гранями, нависают над нами сотнями – как трубы грандиозного органа – поистине внеземной пейзаж.
Сестра первая замечает какие-то торчащие из воды шпили. Линзы в наших шлемах анализируют состав по спектру – это золото. Конечно, хочется понять, что это за шпили и откуда растут – для этого надо погрузиться. Вообще-то, отправляясь к Сфере, мы мечтали о плавании в ней, поэтому наше облачение годится и для погружения во внеземные воды, и даже на всякий случай снабдили экзоскелетом. Вдруг пришлось бы плавать при повышенной гравитации? Как профессиональный океанолог я иду первым, сестра от меня в двух метрах – мы медленно входим в воду, она заметно более «тягучая», чем обычная земная. Переглянувшись, мы ныряем.
Резко увеличилась глубина, видимость отличная – даже странно, но ведь мир мёртвый, и некому засорять и взбаламучивать воду. В центре шестиугольной впадины тускло блестит какое-то необыкновенное сооружение. Мы плывём вокруг него – контур сверху напоминает правильно вычерченную многоугольную звезду, стены вздымаются, наслоенные друг на друга, как нападавшие снежинки, но в этом хаосе углов есть своя, трудноуловимая гармония. Множество шпилей венчают угловатые стрельчатые башни, все они остры и немного выходят из воды. Сестра вспоминает стиль пламенеющей готики, мне на ум приходят творения Гауди.
Подплываем ближе, сканируем состав сооружения – оно словно отлито, причём из золота. «Что же это такое? – недоумевает сестра. - Ну не храм же…» Но я, кажется, понял.
- Конечно, не храм. Сугубо утилитарное назначение. Все эти углы, ярусы, башни нужны, чтобы эффективнее собирать электричество на шпилях и не позволять току разряжаться в воду…Но всё это великолепие не работает. Совсем… Надо попасть внутрь.
Спустившись на дно, мы нашли арку входа – она поблёскивала линзой перехода вода-воздух – снова воздушный карман. Я взял сестру за руку и шагнул внутрь.
Первое ощущение – оторопь. Потому что внутри всё двигалось. Сложная сияющая геометрия – углы и вершины - безостановочно перемещалась и меняла форму – в голову пришла ассоциация с проекцией гиперкуба на трёхмерное пространство, но нет – всё сложнее, гораздо сложнее!
- Что это, Меч? Что происходит?
- Не знаю, сестрёнка, слишком сложно, – нахмурился я.
Но едва прозвучало последнее слово, как все элементы системы ускорили движение, перетекая друг в друга – образуя единый поток. Он вдруг обрушился вниз – к нашим ногам, сконцентрировавшись в шар и куб. Внимательно рассмотрев это, мы поняли , что шар – Сфера Дайсена – её глобус, а куб монолитен, но имеет подвижные элементы – какие-то верньеры, тумблеры. Эта система, я буду называть её Центр управления, упростилась, чтобы мы её поняли – догадался я.
- Некий разум, создавший это всё, пытается войти с нами в контакт, - пояснил я произошедшее сестре. – А что он хочет, придётся выяснять опытным путём.
Я потрогал подвижные части: если поворачивать верньеры, то изменяется геометрия глобуса Сферы в трёх плоскостях. Первый тумблер возвращал глобус в исходное положение. Я нажал на второй – видимых изменений не произошло… Что же это всё значит? А может….?
- Есть догадка, сестрёнка, надо проверить. Дай-как мне развёртку гравитационнного сканирования системы в реальном времени.
Ярослава включила голограмму - она в точности соответствовала картинке глобуса.
Я чуть покрутил настройку - голограмма не изменилась. Нажал второй тумблер. Вспышка на миг ослепила нас!
По поверхностям, словно тараканы, забегали коронные разряды. Собираясь на основаниях шпилей, они бесследно исчезали.
- Меч, что произошло? – встревожилась сестренка.
Я улыбнулся довольно:
- Так, ничего особенного, просто я, кажется, открыл астроокеанологию… Переместил микродолю воды Сферы за её пределы.
- Зачем это нам? – удивилась она.
- Теперь я знаю - этот монолит контролирует воду Сферы, но базовые настройки сбиты. Мы можем их отрегулировать. Вот тут, на торцевой стороне, есть схема – специально для нас, наверное, появилась. Вообще вся эта система очень простая - вроде пазла, который собрали задом наперед. Но нужно кое-что проверить.
Я вбил данные в процессор «Кусто-1», он моментально произвёл расчёт. Результат неутешительный – если запустить систему по предложенному плану, то планетоид затопит вместе с нами.
- Странно, это всё, Меч. Если Центр управления хочет, чтобы систему перезапустили, то почему он сам этого не сделает?
- Наверное стоят какие-то директивы, запрещающие делать это автоматически.
- Это неплохо для нас… А мы не можем изменить распределение воды так, чтобы покинуть планету? Создать вакуумный проход?
- Ничего себе! Это масса расчётов, годы поиска варианта!... Но ты подала мне идею. Когда мы применим настройки, возникнет переходный период. Система расшатана и стремится установить равновесие. Если мы сразу выйдем на указанные настройки, то переход будет плавным - правильным, и нас затопит. Но если сделать его более резким, хаотичным, то может возникнуть окно, которое позволит нам выбраться с планеты… Сама видишь - это очень опасно, никакой определённости. Однако, я не вижу другого выхода, раз уж мы здесь, и система вполне определённо толкает нас к перезапуску… И по-своему, это честь для нас, сестрёнка… Но и риск огромный.
Ярослава сказала просто:
- Делай, что считаешь нужным. Чем я могу помочь?
Несколько дней я напряжённо работал, подбирая параметры, строил модели поведения Сферы, отслеживал точки бифуркации. Задача была сложнейшей – сотни параметров – и очень нетривиальной… Но математика у меня в крови - я думаю, что справился и где-то там, наверное, отец гордится мною.
Ярослава все эти дни, мягко говоря, не скучала. Она получила необычайное удовольствие от исследования Транзистора: детально отсканировала храм, отобрала пробы грунта, воды и воздуха, а вечерами просто фотографировала небо. Снимки гнезда получались воистину фантастичными – его необыкновенная подвижная структура, подчёркнутая разнообразной подсветкой, не имела аналогов в известном мире.
Но настал момент икс. Надо было решаться – если всё рассчитано верно, то мы выберемся, если я где-то ошибся – нет.
Я ввёл рассчитанные параметры в монолит, а затем сразу же переключил настройки на те, что требовал Центр изначально. Позже я осознал, что плохо подготовился, но тогда я смотрел, как завороженный на происходящие изменения и не сразу заметил, что теряю сознание.
По поверхностям метались тусклые, сине-фиолетовые огни святого Эльма, всё вокруг слегка дрожало. Землетрясение? Нет, нет… Нечто более страшное.
В глазах потемнело, носом пошла кровь, я зашатался. Сестра что-то кричала мне, но я не слышал. Казалось, жизнь покидает меня, а как же Ярослава?...
Из тьмы сознания выплыл образ родителей, они протягивали мне руки… Мама, папа?... Нет, это руки сестры. Моя маленькая, сильная сестрёнка…Она тащит меня наружу, плывёт к берегу.
На берегу я пытаюсь встать, что-то спрашиваю…Ярослава отвечает, но я всё равно не слышу из-за шума в ушах.
Вдруг море шестиугольника выстреливает неисчислимым количеством тончайших водяных нитей. Они всё длиннее и длиннее… Достигают неба, одновременно обнажая дно моря - золотая громада Центра полностью открыта… Небо разрывается от молний, они его просто вспахивают, рвут в клочья – невероятно много молний…
Налетает ураганный ветер… Пытается скатать наши тела в клубки и запустить скакать по серому песку, вставшему пыльной злой завесой… Почти нет видимости… Но яркая жёлтая звёздочка «Кусто» светит нам бортовыми огнями, заранее подготовленная к старту.
Падая и спотыкаясь, мы бежим к кораблю. Ярослава в кресле пилота - запускает двигатель. Корабль трясёт, но перегрузка кажется детским лепетом, по сравнению с тем, что я испытал в храме. Мы оторвались от тверди, и догоняем и перегоняем устремлённые в небо нити воды. Несколько ударов молний в корпус «Кусто», наконец ко мне возвращается слух - я слышу сестру, она кричит:
- Пузырь атмосферы прорван!
Потоки космогенной воды рушатся на планетоид, разрывая на части небо-гнездо… Вода засветилась от его крови – а как ещё это назвать? Я уверен, что слышал его стоны… Что мы наделали… По лицу Ярославы текли слёзы. Но она вытерла их, закусила губу и сказала:
- Сейчас не время. Надо выбираться!
Миллиарды миллиардов тонн воды, и моя сестра в храброй субмарине. Воде несдобровать!
Потоки низвергались на Транзистор неоднородно, оставались воздушные пустоты. Корабль лавировал между ними, уворачиваясь от льдин, вынесенных с пограничья Сферы.
Мы вырвались в космогенное море, и «Кусто» сразу завис в толще вод, а ведь нам надо войти в Гольфстрим. Как? Мы с сестрой переглянулись. Она, умница, запустила лазер, которым мы бурили оболочку Сферы. Окутанные паровым облаком, мы резко нарастили скорость и влились в головное течение. Направление – на звёзды Сферы.
Наконец-то появилось время перевести дух, хотя самое сложное ещё впереди.
- Что с тобой случилось в Центре? – спросила Ярослава.
- Какая-та вибрация что ли… Невыносимая. Может быть инфразвук?... Точно! Инфразвук! Поэтому тебя и не оглушило! Твой аппарат не работает в таком диапазоне. Ты попросту не услышала это, понимаешь?!
Подумать только – её глухота спасла нас! Вот повезло мне с сестрой… А она только улыбнулась довольно.
За бортом «Кусто» становилось всё теплее и светлее. В толще вод появилось яркое синее свечение от двойной звезды – вероятно излучение Вавилова-Черенкова.
- Через минуту выйдем из Гольфстрима! – предупредила Ярка.
Синий свет становился всё ярче и ярче, плотность воды уменьшалась – постепенно она переходила в пар. Ярослава готовилась врубить реактивные двигатели.
- У нас есть только одна попытка вылететь из потока! – предупредил я. Ярость только глянула сердито – сейчас всё решится.
Двигатели запустились, корабль вышел из Гольфстрима и вошёл в слой вакуумного промежутка между звёздами и космогенной водой. Мы летели по касательной между ними. Вот так нам повезло ещё и звёзды рассмотреть в относительной близости. Но магнитно-силовой щит систем корабля не мог длительно сдерживать облучения - мы должны покинуть звёзды или сгореть.
Ярослава врубила форсаж. Корабль шёл по параболической траектории, огибая левое светило – к вакуумному окну. Мгновение определит нашу судьбу. Давай, Ярость! Давай! Я верю в тебя!
... Мгновенное варп-перемещение. Всё. Мы вне Сферы.
«Кусто-1» остановился в полпарсеке от Сферы Дайсена. Корка полностью разорвана, сплошную водную массу заместила упорядоченная структура, напоминающая магнитные силовые линии. Видно, как вода проходит мимо двойных звёзд Сферы и планетоид Транзистор. Мы упорядочили Сферу, но уничтожили всю экосистему.
- Горькая победа, - сказала сестра.
- Кто знает. Возможно принеся в жертву биоценоз Сферы, новый порядок даст Галактике бесконечно больше пользы, чем забрал?
- Почему ты так думаешь?
- Предчувствие. Просто предчувствие. Красивые они, не правда ли? Эти звёзды.
- Очень.
- Знаешь, а ведь у них нет название. А я как раз задолжал тебе это право. Как ты назовёшь их?
Ярослава улыбнулась:
- Юлиуш и Мария.
Имена родителей. Я окинул взглядом сестренку, её красная шапочка чуть сползла. Поправил её, а она наоборот натянула мою на глаза. Мы рассмеялись и крепко обнялись.