На часах восемнадцать-десять. Егор прыгнул в машину и завел мотор. Прикинул маршрут. Теперь он часто задерживался на работе допоздна и выезжал, когда пробки уже рассосались. А раньше всегда торопился. Вспомнил, что через двор быстрее. Непрогретый мотор протестовал, но крутил колеса. Договаривались на семь, нужно успеть.
Восемнадцать двадцать. Пробка до самого моста. Стал карабкаться между полосами. Влезал между машинами, сигналил, слепил фарами. Лишь бы двигаться вперед.
Застрял в заторе. Вот машина впереди тронулась. Резко за ней. Вдруг удар по капоту и крик пешехода. Понял, что оказался на переходе. Открыл окно, и в ответ:
- Слепой что-ли?!
Пешеход захлопал глазами, крикнул еще что-то. Но Егор уже рванул дальше. Пешеход едва успел отпрыгнуть.
Восемнадцать сорок. Он выехал на встречку. Светофор впереди показал зеленый и машины поехали в лоб. Включил поворотник, но не свернул. Заставил встречных тормозить, и проскочил перед носом красного седана.
Восемнадцать пятьдесят. Он первый на светофоре. Дальше медленное, но движение. Еще десять минут, пока успевает. Справа остановился красный седан. Где-то между сердцем и желудком начало припекать. Водитель опустил окно.
- Слышь, придурок, ты меня подре…
- Завали хлебало, ты.. - Егор перебил его водопадом матов и угроз. Водитель седана, против него ручеек.
Даже сигналы машин вокруг не могли утопить ярость Егора. Зеленый на светофоре сменился на красный и обратно. Седан это заметил и сбежал. Егор продолжал стоять на месте и кричал ему вслед. Поток машин объезжал его вокруг, как шумная река валун.
Наконец полегчало. Краем уха услышал знакомую песню. Боковым зрением показалось: жена машет локонами в такт. Не показалось, представил. Будто сейчас как раньше, когда вместе ездили за город. Или в больницу.
Домой приехал в девятнадцать двадцать.
Алеся сидела на кровати и аккуратно складывала вещи. Он заметил среди них несколько детских рубашечек, но сдержался.
- Привет, - сказал он, - Я опоздал. Еще не приходили?
- Нет, - она подняла на него глаза и нахмурилась, - Я надеялась, что ты передумал.
Он покачал головой:
- Где ты еще вещей нашла?
Она прижала к груди одну из рубашек. Обеими руками, словно хотела спрятать. Они недолго помолчали вместе.
- Что я ем на ужин? - Егор наконец разбил тишину.
- Что хочешь, - Алеся огрызнулась, не поднимая глаз, - Я ничего не готовила.
Он не стал переодеваться. Прошел сразу на кухню. Нашел в холодильнике магазинный обед и сунул в микроволновку. Раздался звонок.
На пороге стояла молодая пара. Он в очках и потертой куртке. У нее, из-под пол кремового плаща, выпирал живот.
- Здрасте, - начал очкарик, - Мы опоздали… пробки. Простите.
- Нужно раньше выезжать, - ответил Егор и тут же опомнился, - Добрый вечер.
- Где она? - вступила девушка.
Егор махнул рукой вправо. Там на полу лежала коробка и большой пакет, из которого торчали рейки и бортики. Девушка продолжила:
- Мы проверим?
- Дома проверите.
- И все же, - давила девушка, - У вас такое объявление…эм-м… заманчивое. Такие новые тыщ семьдесят стоят. А Вы, пятнадцать просите. С ней точно все в порядке?
- Слушайте, берите или проваливайте! Если не понравится - деньги верну. А ее, - Егор снова махнул рукой вправо, - Хоть на помойку несите.
- Нет, нет, - очкарик говорил извиняющимся тоном, - Мы возьмем. Просто на фото такое состояние хорошее, не верится даже…
У Егора заканчивалось терпение. Глаза расширились, сжались кулаки.
- За десять отдадите? - выпалила девушка.
- Забирайте.
- Она хотя бы целая? - не унимался очкарик.
- Целая, - выдохнул Егор, - На ней почти и не спали.
Алеся всхлипнула в комнате.
- Ну, тогда хорошо. Перевести по номеру можно?
Егор кивнул девушке. Та кивнула своему очкарику. Тот поднял пакет и протянул ей. Егор весь скривился.
- Я помогу, - забрал пакет из рук очкарика.
Парень подхватил коробку. Охнул и уронил ее обратно на пол. Егор вздохнул, вернул ему пакет, а сам взял коробку. Вниз спустились вместе. Он помог им загрузиться в машину и вернулся в квартиру.
В комнате жена убирала сложенные вещи в комод. В их комод. Маленькие рубашонки раскладывала в ящик. Рядом с его вещами! Завтра он проснется и найдет их. Он схватил пустой пакет в коридоре. Подскочил к комоду и стал сваливать в него вещи.
Алеся повисла у него на руке. Она рыдала:
- Нет! Не нужно! Оставь!
Но у него в ушах пульсировала ярость. Он бросал вещи в пакет охапкой. Не разбирал даже большие или маленькие.
Вырвался из ее хватки и опять на улицу. В помойку рядом нельзя. Прошел несколько домов, подальше от их окон. Нашел ящики в соседнем квартале. Разгреб мусорные пакеты сверху и сунул свой вглубь.
Бродил по улицам, пока злость не выветрилась. Вернулся домой поздно. Ополоснулся и спать. Их кровать пустела. Алеся разложила кресло там, где раньше стояла кроватка. Он забрался в холодную постель и отключился.
Что-то разбудило его ночью. Зашел в детскую, но там пусто. Увидел в ванной свет. Дернул дверь, она не поддалась. Постучал - тишина. Толкнул плечом. Потом еще раз сильнее. Позвал:
- Алеся! - еще раз, громче. - Ты там!
Услышал тонкий стон. Бросился за ключом, твердя сквозь зубы: “Дурак! Дурак! Дурак!”
Открыл дверь. Алеся на полу. Бледные руки свешены через край. Но щеки красные. Прерывисто дышит и стонет во сне.
Сунул ладонь в остывшую воду и вытащил пробку. Воронка превратила стоячую воду в бегущую. Сломала ровную поверхность в дыру. Вскоре в ванне не осталось ничего. Чистая белая поверхность отталкивала. Ему стало стыдно, что они оказались в этом месте.
Собрал жену с пола и отнес в постель. Она проснулась. Обняла его, прильнула к груди и заплакала. Они пролежала так до самого утра. Она уснула с рассветом. Он так и не смог. Думал. Будильник отключил до того как тот прозвенел. Забрал вчерашний ужин из микроволновки. Позвонил теще:
- Анна Сергеевна, приезжайте, пожалуйста, побудьте с ней.
Уходя прошептал: “До вечера” и закрыл дверь.
Телефон зажужжал. Сообщение от покупателей: “Спасибо, за прекрасную кроватку.” И фото ее уже собранной. Сжал телефон до треска, до белых костяшек пальцев. Семь тридцать утра. Завел машину.
Отредактировано Artyomizche (11.11.2025 08:24:14)
