Иногда в твоей жизни наступает момент, когда, вроде, все норм-норм, а потом – рраз – и ты обнаруживаешь себя в доме у гадалки на кофейной гуще. В современном таком доме – без хрустальных шаров, черных свечей и прочих бараньих лопаток - но с электрической плиткой, на которой варят кофе. И ты, конечно, здесь только потому, что подружке Анжелке очень надо выяснить, когда ее муж бросит пить. А кофе себе наливаешь не потому, что веришь в эти предсказания, а исключительно чтобы поржать – ну, и чтоб потом было что вспомнить.
Допив, ставишь чашку вверх дном на блюдце и тихонько ждешь, пока не наступит твоя очередь и сонная гадалка не прошепчет лениво: «Вижу, Лена, вижу твое будущее. Город вижу, город на П…» И ты смотришь на Анжелку выразительно – обещала ведь, что не будет про меня трепаться – а потом склочно замечаешь:
- Городов на П много. Поподробнее можно?
- Пе, пи... Точно «пи».
- Пиза?
- Не думаю. Поближе.
- Пинск?
И гадалка отрывает взгляд от блюдца с гущей - смотрит на тебя внимательно, пытаясь определить: это ты издеваешься или в самом деле такая тупая (Питер же! Пи-тер!), а потом внезапно любопытствует:
- А как там, Лена, твоя подружка на М? Живая ли?
И ты подбираешься внутренне. Потому что у кого-то, может, таких подружек и вагон, а у тебя она единственная. И месяц назад ты самолично захлопнула дверь перед ее носом, когда она пришла просить денег на очередную дозу. Анжелка про это не знает, а про М с тех пор ни слуху ни духу.
- Вам какое дело? Я сюда не о подружке пришла поговорить, а о себе.
- Как скажешь, - отвечают тебе покладисто, откладывают в сторону блюдце и берут в руки чашку. И – хоба! – из гадалки номер один будто вылупляется гадалка номер два. И глаза уже не особо сонные, и голосок прорезался – вместо прежнего шепота. Это что же, такой эффект от кофейной гущи?
- Не Пинск, Лена. Питер. В Питере жить хочешь, со своей кухни убежать хочешь. От тоски и от ножа.
- Эээ, - интересуется Анжелка. – Про Питер я, может, и проговорилась. А с ножом у тебя там кто?
- Никого, - отвечаешь ты раздраженно и понимаешь, что не хочешь, чтобы гадалка продолжала.
- Вот именно, никого, - соглашается та. – Всех друзей разогнала, да? Стены исписала. «Я не хочу…»
- Про Питер, пожалуйста. Или это все, что вы узнали от Анжелы?
- Не будет Питера, - уверенно заявляет гадалка и ставит чашку на стол. – Не поедешь ты никуда. Человек на К тебя остановит.
- Не ножом, надеюсь? Ладно, спасибо и на этом, – ты встаешь с дивана, потому что продолжать этот фарс нет никакого желания, да и просто уже не смешно. - Пошли, Анжел.
- Подожди. А кто это на К? У тебя нет никого на К.
- Карлсон прилетит. Анжел, ну, в самом деле?
Что-то недовольно бормоча, подруга идет обуваться, а гадалка цепляет тебя за руку, да и просто цепляет напоследок:
- Два месяца, Лена, два месяца подожди. Сама никуда уезжать не захочешь.

***
Это была хорошая весна. Теперь-то мне понятно, что той зимой меня накрыла депрессия, которую следовало лечить фармой. Но мы же не такие, мы же сильные. Все, что нас не убивает, и так далее. А к концу апреля я таки вытянула себя из этого болота с помощью Чартовой дюжины и веры в то, что летом навсегда уеду в Питер. Я верила в это, даже когда гадалка на кофейной гуще рассказала мне то, чего не могла знать в принципе, и закончила тем, что от Питера я откажусь по собственной воле. И, казалось бы, причем здесь байкеры…
Я узнала о байкерах из газеты. Мой милый папа, знавший, сколько я плачу за съём, подкармливал меня, как взрослый птиц своего птенца – то консервов приносил, то варенья. Вот одна из таких банок и была завернута в местную газету - а там, на полстраницы, статья про Байк-хаус и фото мотоциклов… Мотоциклов! Половину моей жизни по всей нашей квартире висели постеры с Хондами, Харлеями и полуголыми красотками. Конечно, я хотела кататься. Но так вышло, что в моем окружении не было ни одного человека хотя бы с мопедом, чтоб я могла закрыть, пусть на половину, пусть на четвертушечку, этот свой гештальт. Вот почему мимо новости о том, что в городе появился байк-клуб, я пройти просто не могла.
Байк-хаус был отчасти детищем мэрии и потому позиционировал себя как клуб для молодых и активных (что-то там было про работу с подрастающим поколением, запрет наркотиков и алкоголя – ахахах, какие-то благотворительные акции, помощь детдому и прочее сусально-сахарное). Из всего этого я запомнила только телефон президента клуба, на который и написала: «Байкеры, не дайте пропасть хорошему человеку».
Феликс перезвонил мне минут через двадцать. Будучи вежливым по природе, не стал озвучивать свою первую реакцию («Что это за истерика, бл*?»), а спросил, чего я хочу. Я еще раз уточнила, действительно ли девушек в клубе нет и не будет. Феликс подтвердил, что девушек в клубе нет и не будет. И тогда я напросилась в гости. «Прийти-то хоть, посмотреть на вас можно?» Феликс не возражал; его, скорее, удивило, что кто-то спрашивал на это разрешения. Договорились на вечер следующего дня, мило попрощались. Голос у него был приятный, бархатный – и я очаровалась заранее.
А на следующий день меня ждала дорога из желтого кирпича.

По правде говоря, дорога была самая обычная и тянулась по улице Пушкина. Что может быть прозаичнее… Но шла я по этой дороге натурально как в Изумрудный город – может, час, может, дольше. За своей мечтой-то - можно и поболе.
Я понятия не имела, где находится гаражный кооператив «Энергетик», а спросить об этом не догадалась. Впрочем, с моим топографическим кретинизмом даже точный адрес не помог бы. Поэтому, узнав у знакомых, что ГСК находится в определенном направлении, я просто в том направлении и пошла. Бешеной собаке, как известно, семь верст не крюк.
Что тут еще добавить? В народе про такое говорят: «Слабоумие и отвага». Это была глухая дорога без тротуаров, по которой ездили фуры и редкие легковые. Я шла по обочине – машинам даже останавливаться не надо было: притормозить слегка, открыть дверь, схватить за руку… А там хоть ори, хоть не ори - по обе стороны безлюдные заправки и шиномонтажки. Байкеры тоже катались по этой дороге туда-сюда. Те, кто направлялся в «Энергетик», приехав в клуб, рассказывали о странной девчонке на обочине: не плечевая, не туристка-походница – что там забыла, непонятно. Так что свое появление в гараже я еще и анонсировала.
Время шло, день клонился к вечеру… Кто-то из сердобольных водителей предлагал меня подвезти - я отвечала царственным «не нужно». И шла по обочине дальше, ощущая себя уже не Элли, а героиней фильмов Куросавы. Антураж соответствовал: бесконечная лента дороги, высокое небо и маленькая черная фигурка, упрямо шагающая в закат. У самурая нет цели, есть только путь. Закат, правда, был так себе, но менее пафосной картинка от этого не становилась.
Наконец я свернула с дороги налево, затем повернула направо – и остановилась перед калиткой, ведущей на улицу «Энергетика». По обеим сторонам улицы шеренгами стояли одноликие гаражи, а между гаражами толпились и галдели люди, много людей: и пацаны лет семнадцати, и вполне себе взрослые дядьки.
А еще там были мотоциклы. И я вдруг кожей ощутила, как начинает сбываться пророчество.

Отредактировано Татушка (Вчера 16:09:48)