2

Отредактировано Doctor Manhattan (03.11.2025 23:51:50)

4

Отредактировано Doctor Manhattan (03.11.2025 23:52:14)

5

Отредактировано Doctor Manhattan (03.11.2025 23:52:27)

6

Отредактировано Doctor Manhattan (03.11.2025 23:52:45)

1.0 О механической Вселенной

Физическая интуиция, подарившая нам современную картину мира, столь же наивна в своей основе, сколь и неверна. Но мы продолжаем ошибочно полагать, будто бы наконец схватили за хвост «ту самую истину» нашими абстрактными, оторванными от объективной реальности, метафизическими руками – полагаем точно так же, как до нас полагало поколение наших отцов, а до них – поколение их отцов, отцов их отцов и даже отцов их отцов их отцов, чьи примитивные представления о мире мы давным-давно отвергли, как несоответствующие научным критериям, и которые вызывают сегодня – в лучшем случае, одну лишь снисходительную улыбку.
Наши потомки, однако, едва ли окажутся столь же снисходительны к нам: когда они наконец проведут беспристрастный аудит общепринятых на сегодня, научных теорий, им крайне сложно будет удержать себя от безудержного хохота и энергичного толкания друг друга в бок локтями – с непрекращающимися восклицаниями: «О, милосердная Вселенная, ты только посмотри на это! О, милосердная Вселенная, какой стыд!..»
Наши «научные» объяснения обладают той удивительной алхимической способностью – объяснять сразу все на свете, не объясняя ровным счетом ничего! Что такое гравитация? Это – искривление пространства-времени! Что такое спин? Это – внутреннее свойство квантовых объектов! Что такое электричество? Это – «перетекания» свободных электронов! Что такое тепло? Это – хаотичное движение частиц! Почему греет Солнце в конце-то концов? Оно греет, потому что «излучает энергию», передавая ее тем самым окружающим телам – причем совершает описанные чудеса, что и гадать, совершенно безмассовыми порциями, которые никакой энергии иметь не могут – по определению!
По-видимому, нам давным-давно следовало бы разогнать по домам таких «великолепных» толкователей, дарующим нам столь «непостижимые» для разума ответы, и снова начать раздраженно вскрикивать на всякий обращенный к нам вопрос, раз за разом огрызаясь: «На все воля господня! Так уж господь решил! И вообще, закрой рот, наглец!..»
Словом, это не так, чтобы очень сильно отличается от того, чем вы занимаемся сегодня!
В гораздо более лучшем мире святое место таких «непревзойденнейших умов», умеющих объяснить все на свете, не вымолвив ни единого осмысленного слога, вполне мог бы занять какой-нибудь сугубо механический попугай, который, не предоставляя слушателю никакого смыслового содержания, без конца бы хлопал своим металлическим ртом, занимаясь бесконечным переводом обращенных к нему вопросов – в действительные утверждения, и исторгал бы свои «великие истины» непонимающей толпе, так грозно нахмурив кустистые брови, что наивному слушателю не оставалось бы ничего иного, кроме как удовлетвориться дарованными ему «непостижимейшими откровениями» и попытаться убедить себя, что он в действительности узнал что-нибудь стоящее, а не только лишь впустую потратил свои силы, время и деньги.
Уж сколько бы мы уберегли их таким образом!
Классическая научная онтология выродилась в нынешнее время в совершенно бесформенную, бессознательную, бессодержательную, клокочущую математическую массу, которая лишь кое-как связана воедино огромным комком теоретических заплаток геометрических пластырей. Ее вконец изуродованное лицо увешено ими столь обильно, что наша несчастная более не в состоянии даже слегка приоткрыть свой перекошенный рот, а потому может лишь показывать нам что-то неуверенными жестами пары более-менее уцелевших пальцев, загадочные трепыхания которых слушателю – вернее, наблюдателю, приходится трактовать самому, потому что наша исстрадавшаяся дама, не так давно – совершенно здоровая, оказалась сбита с ног вероятностной каретой, запряженной связкой бешеных лошадей суперпозиций, нелокальностей и искривленных треугольников, рассекающие космические просторы евклидового пространства – на релятивистких скоростях! Она не то, что не намерена идти на поправку: положение ее ныне столь плачевно, что мы – того и гляди, вот-вот и вовсе потеряем несчастную!
Существующий сегодня «научная» онтология – совершенно беспомощна, а потому не может внятно разъяснить даже самые простейшие физические явления, давным-давно разъясненные ее предшественницами, наглядность и простоту которых она высокомерно отодвинула в сторону, дабы идти единым маршем с псевдонаучными выдумками своего времени, и на которые ныне взирает свысока, хотя без них не может сделать абсолютно ничего, кроме как презрительно швырнуть слушателю в лицо несколько бессодержательных ремарок – пустых отговорок, призванных убедить наивного слушателя, будто бы ей действительно известно что-то, о чем она на самом деле не имеет ни малейшего представления!
И, сколько вы ни пытались молить на коленях эту раздраженно бормочущую, сумасбродную госпожу, с криками и со слезами – предоставить вам какие-никакие ответы, ничего более-менее ясного добиться от нее у вас не получится, даже если вы, того и гляди, начнете требовать причитающееся вам по праву – кулаками! А все потому, что никаких ответов у нее на самом деле – нет! Их и прежде было не так, чтобы очень много, а за прошедшее столетие – стало еще меньше! Вот до чего нас довел «плодотворнейший» век «развития» научной мысли: мы окончательно растеряли наши жалкие сокровища, которые нам некогда удалось собрать – подобно средневековым богословам, похоронившим остатки греческого знания под могильными плитами одухотворенной словесной шелухи!
И в будущем мы лишь продолжим «забывать»: мы будем забывать все больше и больше, покуда окончательно не превратимся во «всезнающих», но совершенно ничего не понимающих «мудрецов», которым ведомо все на свете, но которые даже не уверены, мужчина они или женщина: в таких вопросах, знаете ли, все далеко не так однозначно! Нет, верить собственным глазам – никак нельзя! Тут не обойтись без обращения к непознаваемым трудам великого и невероятного господина Шухернадзе, который доказал математически – что-то неосмысляемое, о тайных хитросплетениях «духовно-волновой алхимии полов»!
Понадобятся целые десятилетия упорнейшие исследований, ожесточенных дебатов – на университетских трибунах; нескончаемых мысленных экспериментов и алгебраических построений, которые в конечном счете будут помещены в горящее жерло суперкомпьютера, что после долгих десятилетий упорных вычислений в конце концов дарует ликующей толпе свой «великий ответ»: «Все вы, всезнающие мудрецы – всего лишь гипертрофированный шнурок аморфной волновой функции, безбожно парящей в гильбертовом пространстве – с лептонным числом один…»
И вопрос наконец-то будет «успешно» закрыт!
И «мудрецы» тотчас начнут притворяться друг перед другом, что давным-давно подозревали им объявленное; и будут наперебой оглушительно восклицать, восхищенно переглядываясь: «Шнурок! Как же мы раньше не замечали столь очевидного?! Шнурок – ответ всему! О, милосердная Вселенная, как же мы существовали без столь непознаваемого знания?!..»
Прощай, разум! Да здравствует математика!..
Когда наши «алгебраические жрецы» наконец осознают, что действительный мир, эфемерные границы которого их бренные умы покинули давным-давно – должно описывать с точки зрения наблюдаемых в природе явлений, а не посредством выдумывания на ровном месте нескончаемых полчищ абстрактных антропоморфных сущностей, которым то и дело присваиваются «желания», «стремления», «энергетически выгодные состояния», к которым совершенно не помешает добавить также «финансово выгодные состояния», «инвестиционно выгодные», «инвестиционно многообещающие», «немного инвестиционного обещающие», «не обещающие вообще ничего – инвестиционно, и лишь немного – энергетически», а также любые иные, необходимые нам в данный момент магические свойства – по выбору автора, что ограничен ныне лишь силой своей фантазии!
Такие «всеобъясняющие идеи» можно формально разделить на три типа:

– абсолютно неверные
– по большей части неверные
– частично неверные

И описанные выше категории объединяет в одну, что все они – абсолютно бесполезны и абсолютно бессодержательны!
Самое прискорбное в сложившейся ситуации заключается в том, что даже наиболее удачные гипотезы, непротиворечивые в своей основе и даже обладающие какой-никакой предсказательной силой – лишь подменяют истинное понимание вполне наглядных механических процессов, происходящих в природе, нескончаемой чередой размытых теоретических отговорок, которые может воспринимать всерьез лишь не самый «одаренный» в некоторых важнейших аспектах своего естества, представитель человеческого вида; который так никогда и не научился думать за себя, и который, как и в далеком детстве, продолжает перекладывать данную ответственность на «мудрых взрослых», которые «уж точно знают лучше» – то есть на хрупкие плечи теоретиков, являющихся сегодня по большей части своей – заигравшимися пятилетними, которые оказались научены на нашу с вами голову простейшей математике своими «непознаваемыми» учителями и которые теперь поражают своих невежественных родителей «великолепными расчетами», доказывающими все на свете – теми сами, сути которых нисколько не понимают, а потому целиком и полностью перекладывают бремя толкования получаемых ими результатов на «мудрых и всезнающих учителей, которые ведают» – авторов загадочных трактатов, что их нерадивые ученики совершенно неспособны постигнуть; тех самых авторов, что очень часто и сами не имеют ни малейшего представления о том, о чем они говорят – и уж тем более, о чем пишут, потому что являются они в первую очередь – не физиками, но математиками. А никакая алгебраическая сноровка не заменит собой полное отсутствие физического чутья!
Однако, по мнению учеников, их «великие учителя» не просто трансцендентны, ибо давным-давно преодолели свою физическую форму и переместились прямиком в «астрал истинного знания»; но и, совершенно точно, неспособны ошибаться подобно нам, обычным смертным. Да и как может быть иначе, когда рассуждают они о своих «геометрических откровениях» таким уверенным голосом, под такое громкое хлопанье ресницами всегда готовой слушать – что угодно – публики, какая бы метафизическая белиберда ни была им поведана; говорят, так загадочно кусая губы, а также нередко – вырывая клоки волос их голов тех, кто смеет с ними не соглашаться, чем вызывают у носителей особенно пышной шевелюры непреодолимое желание уверовать в непререкаемость учительской речи, которую они нисколько не понимали как в самом ее начале, так и продолжают не понимать до самого ее окончания; но которые неимоверно гордятся, что дослушали-таки «урок» до конца?
Однако на проверку, за пределами довольно точного вычислительного аппарата, все эти «великие знания» оказываются вовсе никакими не знаниями, а только лишь – их иллюзиями, кое-как собранными вместе в некую туманно-размытую, антропоморфно-мифологическую «картину мира» – столь же неподдающуюся логическому осмыслению, как и метания сумасшедшего – в горящем доме! И, сколько бы разноцветных мазком «всезнающие умы» не набрасывали на свое абстрактное полотно, ни одно из череды их нескончаемых взмахов кисточкой, всякий раз добавляющих Вселенной какое-нибудь очередное «внутреннее свойство», не изменят очевидного факта того, что наши замызганные художники-абстракционисты давным-давно потеряли даже намек на смысл и занимаются сегодня в большей части своей бессознательной мазней – искренне надеясь, что в конечном счете за их небрежно наброшенными друг на друга, грязными разводами внезапно отчетливо проступит силуэт Моны Лизы  – великий и непознаваемый шедевр, настолько великолепный и не поддающийся логическому осмыслению, что восхищенные толкователи будут воспевать его впоследствии целыми веками и даже тысячелетиями напролет, гадая о неких «тайных смыслах», запряженных в деревянную раму; который даже сами авторы нисколько не сумеют осознать, как до них свои работы не могли осознать «учителя», а до учителей - «учителя учителей», оставившее после себя, впрочем, такие же нескончаемые «великолепные галереи», чьи великие и непознаваемые творцы не знали о реальном мире ровным счетом ничего – за пределами простейших, элементарнейших крох. И, всякий раз, когда они пытались откусить кусок покрупнее, то тотчас давились и вываливались прямиком из действительности – в какой-нибудь алхимический «кружок по интересам», где и продолжали впоследствии существовать, великодушно даруя миру с каждым новым годом своей плодотворнейшей «научной» деятельности – все большие и большие груды бессодержательного словесного мусора!
И вот теперь, в невежественный век полнейшего, тотальнейшего непонимания; в век напыщенного, самодовольного бахвальства, прикрывшего откровенное распутство мысли ярким полотном «непостижимости», одухотворенные поклонники творчества таких «демиургов» продолжают убеждать нас с вам, что мы, неверующие, если поистине любим науку и хотим видеть ее счастливой, а не желаем наблюдать за ее несчастиями – попросту обязаны, во имя нашей великой любви, если мы любим по-настоящему, а не только лишь притворяемся – отпустить… ясность, логику и здравый смысл; взять на руки великодушно оставленное нам в наследство, «непознаваемое дитя», порожденное самим Святым Духом Истины, «свято опорочившим» нашу невинную деву – то есть целиком и полностью довериться «великим отцам», непостижимым пророкам ушедшей эпохи, что передали нам прямиком из рук господних – из в рук в руки, так сказать, некие неосмысляемые умом «божественные скрижали».
Послушать их, так мы попросту не имеем иного выбора, кроме как, широко улыбаясь, ласково умиляться невнятным пискам нашего «прекрасного уродца» и великодушно притворяться друг перед другом, будто издаваемые им, невнятные покрикивания, не имеющие ни малейшего отношения к действительному миру, являются не просто бессмысленной математической белибердой, но непознаваемыми вселенскими откровениями; что мы действительно узнали из них много нового и крайне полезного, а не только лишь сделались из необразованных дураков – дураками образованными, то есть гораздо более уверенными в себе, что и сами не заметили, как подменили истинное знание – эрудицией, а понимание – способностью щедро разбрасываться перед публикой изысканным «научным» жаргоном…
Воистину, послушник стал «умнее», ознакомившись с непостижимой мудростью священных книг! Ведь в них так много «умных» слов – «квантовые числа», «лептонные числа»; «вероятностное распределение», «функции вероятности», «токи вероятностей»; «суперпозиции состоянии», «коллапс волновой функции»; «ад», «чистилище» и «небеса»!
Сегодня вы можете прошестрить целые библиотеки таких «научных» трудов и не извлечь из них – ни единой важной мысли! И дело тут будет вовсе не в отсутствии у вас неких таинственных «способностей» – еще одного светского мифа, порожденного коленопреклонением перед авторитетами, возведенными сегодня в ранг безукоризненных святых: ни один, даже самый способный рудокоп не сумеет добыть алмазы – из лопаты золы!
Хуже того, как следует ознакомившись с такими вот библиотеками, вы не просто не сделаетесь умнее, вы – начнете понимать мир еще хуже, чем понимали до непосредственного начала затеянного предприятия, на которое растратили  долгие годы упорнейшие стремлений, и, как следствие, запросто окажитесь опрокинуты на лопатки – случайным человеком с улицы, который ничем подобным не занимался и, как закономерный результат, сумел сохранить при себе свои жалкие крохи ума и который все еще прекрасно понимает, что физика – это вовсе никакая не реальность. Физика – лишь череда упрощений, которыми мы ее описываем! И, что бы ни утверждали сторонники общепринятых на сегодня, абстрактных теорий, ни одно из их пространных заявлений не изменит факта того, что окружающий нас мир на каждом возможном уровне – космологическом, классическом, квантовом – работает по единому набору законов. Эти законы всегда остаются неизменными! И любые кажущиеся различия, то и дело возникающие в бессчетных плеядах наших разрозненных моделей, вызваны вовсе не внезапной переменой неосязаемых «правил игры», а только лишь нашей прискорбной неспособностью осознать единство этих самых правил.
Увы, но разглядеть хоть что-то за непроглядной стеной математического формализма, захватившего академический свет в первой половине XX-ого века, очень и очень непросто даже крайне образованному человеку. Более того, человеку необразованному – тому, чье любопытство не было выжжено дотла сокрушительным ударом университетского догматизма и кто, как следствие, не вывалился вместе с «глубоко начитанными умами» далеко за пределы объективно существующей действительности, сделать последнее гораздо-гораздо проще, нежели достопочтенным профессорам, окруженным незаслуженным ореолом избранных носителей сакрального знания.
Впечатлительный простак, восхищенный мятыми кипами безудержных расчетов, разрастающихся с каждой новой страницей подобно раковой опухоли, с легкостью может сделаться заложником ошибочного впечатления, будто бы алгебраическая сложность теории каким-то образом делает ее достоверной. На самом деле все обстоит в точности наоборот: написать крайне комплексную математическую систему, которую никто никогда не сумеет понять даже отчасти – на практике очень и очень несложно: сложно – написать простую! И еще сложнее – перевести ее на язык классической механики, которая, кто бы что ни говорил, нисколько не собирается нас оставлять, как бы настойчиво мы бы ни пытались отпихнуть ее от себя, в темные закоулки пыльного шкафа – хлестким ударом абстрактной ноги!
В нынешнее, темное для науки время, едва ли не каждая скороспелая теория стремится блеснуть каким-нибудь новым вычислительным подходом – причем именно в тех местах, где запросто можно было обойтись простой и наглядной классической моделью. Но нет! Современные алхимики попросту не терпят простых решений: они одержимы поиском математических ковчегов! И, чтобы понять хоть сколь бы то ни было заумных авторов таких мистических трудов, нередко требуется овладеть совершенно новым языком. Хуже того, чтобы связать его с уже имеющимися, данным языком требуется овладеть – в совершенстве!
Слепо следуя за переменчивым ветром сиюминутных математических веяний, эти образованные невежды бездумно дробят единое некогда научное знание на все новые и новые секции – со своими отдельными константами, своими отдельными «фундаментальными» законами, отельными правилами, отдельными теоретическими обоснованиям происходящего в их бессмысленных бумагах бардака, отдельными нелепейшими постулатами, которые они совершенно неспособны отстоять строгими расчетами; отдельными объяснениями, не объясняющими ровным счетом ничего, а только лишь постулирующими бесконечные нагромождения схоластических аксиом; своими особыми догмами и столь же «особыми» правилами вычислений – правилами, придуманными по мнению их авторов – лично авторами, неспособными осознать к своему стыду, что все, сказанное ими «впервые», было произнесено сотни и тысячи раз до них – гораздо более отчетливым языком, а сами они лишь в очередной раз переформулировали давным-давно известные истины – в порыве неукротимого математического словоблудия, за которым более невозможно разглядеть не то, что описываемый уравнениями процесс, но и вообще что-либо интерпретировать здраво – по крайней мере находясь в здравом уме!
В итоге весь академический свет с каждым годом все сильнее увязает в непроходимом болоте алгебраической алхимии. И любой исследователь, сталкиваясь с непомерно раздутыми вычислительными системами, в конце концов теряет всякую способность разглядеть единство физических законов, описываемых ими – принципиально разными языками. Более того, нередко сами авторы таких магических трактатов берутся убеждать наивных слушателей, будто всякие попытки отыскать такое единство заведомо обречены на провал, ибо весь остальной мир работает по скучным, серым классическим законам, а их «неинтуитивная модель» – не работает!
Да-да, она – попросту не умещается в рамках физической логики наблюдаемых в природе явлений. В их особой, мистической реальности не только лишь не существуют привычные нам явления, в ней также не отыщется места никакой осязаемой логике, ведь, в отличие от всего остального мира, в их райской математической куще – возможны самые невозможные чудеса! Все невозможное – возможно, все возможное – невозможно; постижимое – непостижимо; запретное – дозволено! И ничего вокруг более не имеет четкие геометрические очертания, потому что никаких аналогов их чудодейственным догмам в классическом мире – нет! Да-да, в их первозданном, волшебном саду – пурпурные ангелы летают верхом на единорогах под истеричное кряканье вероятностных сирен! Все в них работает – как-то по-своему. По-особому! Как именно? Ах, не задавайте глупых вопросов! По-видимому, мы – никогда не узнаем, потому что узнать совершенно нельзя! Невозможно! Невозможно и подумать, чтобы узнать! А потому, даже и не пытайтесь!..
И стоит только намекнуть таким неукротимым фантазерам, что действительный мир подобным образом никогда не работал, не работает и работать никогда не будет, как вам тотчас высокомерно объявят: «Вы просто не понимаете, потому что вы – слишком глупы! Вы не понимаете всю непостижимую гениальность столь грандиозного труда! Я, признаться, слезоточу всякий раз, когда читаю незаслуженно дарованные нам, божественные откровения! А, уж когда доходит до формул – так и вовсе рыдаю навзрыд, раскалыдывая каждую в столбик по двадцать четыре художественных листка! Вы просто не понимаете, насколько все это глубоко! Я бы даже сказал… социально-остро! А вы – такой эгоистичный индивидуалист: цепляетесь, понимаете, за свои приземленные, классические истины! А могли бы парить над облаками – вместе с коллективом!..»
Бездумные авторы таких алгебраических памфлетов как будто в самом деле не понимают, что природа, окружающая нас, может быть описана с помощью самых разных математических языков – подобно тому, как путь в соседнюю комнату может быть произведен самыми разными, самыми удивительными путями! Вы, конечно, при желании, можете броситься в окно, срочно побежать галопом в далекий Китай и, после долгих десятилетий упорной партизанской войны, успешно завершить в Поднебесной новую коммунистическую революцию – на нашу с вами головы, после чего отправиться в дебри Амазонки, просуществовать с местным, первобытным племенем двенадцать с половиной лет – вдали от цивилизации, преодолевая все тяготы, опасности и нескончаемые погони от каннибалов; добиться посвящения в привилегированную касту воинов и тем самым оказаться принятым окончательно своим великолепным братством, после чего наконец отправиться домой, зайти, сверкая шрамами «крокодильей кожи» на свою пыльную кухоньку и быть встреченным восхищенными рукоплесканиями домочадцев, упивающихся величественностью ваших непознаваемых свершений. Но также вы можете просто открыть дверь в соседнюю комнату и сделать два шага вперед! И, пусть никто не воспоет ваши «великие деяния», но добьетесь вы в итоге – того же самого результата!
Использование какого-либо нового вычислительного подхода никоим образом не меняет незыблемые правила окружающего мира: от того, что какая-то теория начинает вдруг оперировать «вероятностями», реальность не становится внезапно «вероятностной» - вероятностным становится лишь метод, который для ее поверхностного описания мы предпочли – всем остальным!
Какой-нибудь Ньютон в порыве смертоубийственной лихорадки также вполне мог бы заявить, что вероятность нахождения Солнца в Солнечной системе стремится к ста процентам. И вероятность отыскать его в центре Земли отнюдь не равняется нулю. Да-да, именно так! А потому будьте осторожны, дорогой читатель: вполне возможно, проснувшись поутру, вы обнаружите упомянутого термоядерного наглеца прямо в своей гостиной, громко и отвратительно опустошающего ваши скудные запасы варенья, и окажитесь испепелены на месте наглым воришкой! Вот уж точно действительная беда, о которой нам все следовало бы начать беспокоиться...
После подобного заявления «такого Ньютона», разумеется, немедля следовало бы отослать в сумасшедший дом, ибо любому, находящемуся в здравом уме, было бы совершенно очевидно, что этот великий некогда ум – повредился в уме!
Что бы сказали о Кеплере, если бы вместо того, чтобы скрупулезно собирать по крупицам тайные законы небесной механики, наш выдающийся немецкий астроном с размаху бы швырнул свой измятый дневник в распахнутое окно, раздраженно забросил перо в чернильницу и, важно повернувшись в кресле, громко выдал бы своей кухарке, испуганно выглядывающей из-за двери, что небесные светила находятся в состоянии «вероятностной суперпозиции» и принимают точное местоположение на небе, только когда мы проводим их непосредственные измерения – к слову, как поступают и иные небесные тела? А потому любые попытки описания законов небесного движения – заведомо обречены на провал! Никаких аналогов божественным законам, сотворенным непостижимой мудростью Творца – в материальном мире не существует! Следовательно, нам стоит ограничиться в своих суждениях, укрыться от навязчивых, преследующих нас неотступно, умных мыслей, которые мы столь настойчиво гоним от себя – в уютной колыбели самодовольного невежества и окончательно смириться с тем, что мироздание мы никогда не познаем – то есть скромно удовлетвориться неоспоримым фактом того, что небесная механика описывает вовсе не движение планет по орбитам – столь же совершенным, как и иные великие деяния Создателя, а только лишь вероятности нахождения на небе рассматриваемых небесных тел. А потому нет никакой необходимости рассчитывать массы, периоды обращений и скорости движения – хватит и того, что вероятность отыскать Юпитер где-то на небосводе по средам, равняется примерно семидесяти процентам. Впрочем, далеко не в сезон дождей, ибо все в нашем мире зависит от погоды! И стоило бы все-таки приставить к нашему прыгучему, газовому негоднику какого-нибудь верноподданного с длинным биноклем – а то, не приведи Господь, наш римский дебошир, того и гляди, внезапно превратится в огромное облако, равномерно размазанное по всей Солнечной системе!..
«Такой Кеплер» – или по крайней мере его озлобленный призрак, так и не сумевший отыскать свой «вероятностный покой», вполне смог бы составить хорошую компанию «такому Ньютону» в удушающих стенах хорошо охраняемого и, что самое главное, совершенно принудительного заведения! И вместе, одинокими ночами, они могли бы о многом поговорить друг с другом. Но какая мысль никогда не забралась бы в их окончательно выпавшие из действительности головы, так это утверждающая прямо, что вероятности – не более чем следствие нашего тотального непонимания механизмов, по которым работает рассматриваемая система: если бы мы точно знали ее начальное состояние и имели на руках подробный инженерный чертеж, объясняющий во всех подробностях ее функционирование, а также владели не менее верными данными обо всех событиях, которые на него влияют – то мы могли бы столь же точно просчитать и эволюцию такой системы, от первого шага и до последнего. Однако вместо этого мы оперируем «состояниями суперпозиции», «вероятностными распределениями», «токами вероятностей…»
Вероятно... следовало бы добавить к упомянутым диковинкам каких-нибудь «земляных кротов вероятностей», «журавлей возможностей», «ящериц отторжения», «черепах причинности», а также «вероятностно-необходимостных» описанной разношерстной своре - «краеугольных китов нирваны», чтобы окончательно погрузить остатки своего несчастного разума в темные глубины лишенного всякой логической опоры псевдонаучного новояза; превратить слова в бессвязные наборы слогов, не имеющие никакого осязаемого смысла, а заодно с ними – и похоронить любую «вероятность» разобраться в том смехотворнейшем теоретическом бардаке, что позволяет себе оперировать столь нелепыми заявлениями, и является по своей сути, если отбросить в сторону незаслуженный ореол преклонения, которым его обложили со всех сторон подобно священной индусской статуе – не более чем бессмысленным набором послеобеденных бормотаний трехлетнего, из которых мы настойчиво пытаемся высечь некие высшие смыслы, в то время как бормотания эти не обладают даже крохами крайне приземленного – здравого!
«Talpa probabilisticus» предпочитает суперпозиционироваться в гильбертовом пространстве, пусть и не имеет в нем четкого местоположения. Отличительной особенностью этого абстрактного «математического объекта» является то, что его норы не имеют геометрических очертаний! Да-да! Но, применив к ним нерелятивистское уравнение Шредингера, мы получим ньютоновское приближение вероятности появления их хозяина – в вашем саду!..
Вместо того, чтобы решать насущные проблемы, современная физика всецело занята нескончаемым опровержением объективной реальности! Послушать ее напыщенных жрецов, парящих где-то на орбитах параллельных Вселенных, так действительного мира попросту не существует! Это все, знаете ли, интерпретации! В конце концов что такое «правда»? Нет никакой правды! У вас правда – своя, у меня – своя. И, даже если наши «правды» прямо противоречат друг другу, они все равно являются истинами – каждая по-своему!
Принятие их несуразных догм требует от почитателя такого немыслимого количества интеллектуальной гимнастики, что любой мыслящий человек, не желающий увязать по горло в шумном потоке непрекращающихся вымыслов, в конце концов попросту махнет рукой на современные храмы и пойдет своей безбожной дорогой.
Как следствие, академия год за годом собирает вокруг себя толпы посредственностей и бездарностей, готовых безропотно участвовать в предлагаемых им игрищах и ярких состязаниях по скоростному обезглавливанию собственного рассудка, собственной логики и всеобщего здравого смысла. Воистину, нам выпало несчастье существовать в эпоху повсеместного интеллектуального помешательства!
Верные адепты современных искателей философских камней упражняются в выгибании действительного мира в диктуемую им сторону – столь упорно, что в конце концов забывают даже примерные его очертания. И ладно, если бы они сидели молча, но – нет! Они – непременно берутся объяснять нам с вами, как на самом деле работает то, о чем сами «просвещенные толкователи» – давным-давно не имеют ни малейшего представления!
«Конечно, - скажут вам в университете, - электрон, как было доказано давным-давно, вовсе не обращается по орбитали вокруг атомного ядра, о чем наивно утверждала устаревшая планетарная модель Резерфорда-Бора. Это, разумеется, полная чепуха! Такая нелепость! Такой вздор! Нелепость совершенно невозможная! Более того, попросту смешная! А-ха-ха-ха! Электрон обращается вокруг атомного ядра как самая обычная планета! Ну, просто умора! Только представьте себе наивность автора, который посмел выдумать нечто подобное! Только представьте себе!..
В общем, именно так и представляйте с данного момента! Да-да, электрон обращается вокруг ядра как самая обычная планета, потому что только лишь таким способом мы и будем его изображать в течение данного курса – одновременно держа в голове, разумеется, что все обстоит совсем-совсем иначе!
На самом деле никакой орбиты у электрона в атоме быть не может! Вообще, говорить что-либо об электроне как о действительном объекте – запрещено гражданским кодексом! Подумайте, если бы у него в самом деле имелась орбита: согласно нашей непревзойденной, не менее абстрактной, разбрасывающейся нескончаемыми бесконечностями, электродинамической теории, электрон бы непременно-непременно излучал бесконечные бесконечности фотонов и падал – падал бы на ядро как раненный в пятку Ахиллес, в одно-единственное мгновение ока!..
Разумеется, если бы атомное ядро не вращалось само и не отбрасывало его от себя центробежным отталкиванием – которого, разумеется, в атоме нет! И ни в коем случае не позволяйте магнитно-резонансной томографии сбить себя с толку! Ведь мы только что установили путем нашего непревзойденного, великолепного, потрясшего до самого основания шаткие картонные колонны классического мироздания – мысленного эксперимента, что электрон нисколько не обращается! Да и как может он, недостойный? Кем он себя в конце концов возомнил?!
Скажу вам по секрету, но электрон – вовсе никакая не планета, но волна! Волна вероятностей в вероятностном пространстве, которая не существует в привычным нам понимании, но существует – вернее, лишь полусуществует, не существуя – в непривычном! Неподвластном! Неосмысляемом! Да-да! Электрон – подобен летучему голландцу, бороздящему бескрайние моря вероятностей, бесконечно бушующие в нескончаемых бурях суперпозиций, с ощенившимися острыми скалами – коварными рифами неопределенностей! Да-да, не сомневайтесь! Не сомневайтесь, кому говорят! Только посмейте усомниться!
Вы должны поверить мне на словом, что именно так и есть! Электрон – никакая не планета, но – точечный объект, который обладает совершенно точечным зарядом, у которого нет никакого действительного размера и который существует, не существуя, в виде существующе-несуществующей точки – на плоском полотне мольберта мироздания! Да-да! В виде безразмерной точки! Совершенно неосмысляемой! Больше сказать я вам ничего не могу – скован, понимаете ли, наручниками государственной тайны, недоступной для непосвященных! Ждите, когда рассекретят архивы!
Но, покуда ничего подобного не сделано, мы будем представлять себе, чтобы лучше усвоить содержание данного курса, что электрон все-таки обращается вокруг ядра как самая обычная планета, пусть на самом деле все обстоит совсем-совсем наоборот – насколько наоборот – настолько мы и представить себе не можем и даже более-менее вообразить своими скудными, паскудными, никчемными, отвратительными, ни на что негодными умами, которые развивались в ходе миллионов лет эволюции лишь для того, чтобы работать с… имеющими смысл идеями, способствующими выживанию в действительном мире, а не только лишь способствующими полному перемещению индивидуума из мира действительного – в выдуманный мирок чьих-то несостоятельных фантазий!
Нет-нет, усвойте, что первостепенная и наиболее востребованная сегодня задача мозга – задавать простейшую моторную функцию согласного кивания в ответ на любую услышанную чепуху, с раскрытым настежь ртом подобно деревенскому олуху; чепуху, не выдерживающую ни малейшей критики, которую нам даровала великая и непознаваемая, «совершенная во всех отношениях» атомная модель Гейзенберга-Борна – дополненная вечерними выдумками фон Неймана, доказавшего посредством гадания на крольчих хвостиках невозможность существования господа-Бога!..»
Однако разум – это вовсе не враг, с которым требуется беспрестанно бороться, дабы приобщиться к общепринятым вымыслам! Разум – эволюционно выработанный инструмент, предназначенный для действительного познавания мира, а не только лишь – воображаемого! Если теория противоречит здравому смыслу – это вовсе не повод объявлять последний устаревшим реликтом ушедшей эпохи: выбор между «мир непознаваем и безумен» и «наша модель неполна или неверна» — это выбор между схоластическим мистицизмом и истинным знанием!
В ходе своего «плодотворного» развития современные «научные» теории отодвинулись настолько далеко от объективно существующей реальности, что теперь, совершенно потерянные, беспризорно парят где-то вдалеке на стыке параллельных Вселенных. И, стоит вам только попытаться вытянуть их шиворот обратно в единственно существующую – то есть нашу, как вы непременно услышите над ухом чье-то недовольное бурчание: «Ну, что же вы делаете? Ну, зачем? Ну, зачем, скажите! Зачем вы поднимаете на ровном месте – горькой пыли вероятностные облака?! Ах, бросьте! Бросьте это дело, наглец! Да, научные институты работают не так, чтобы идеально! Но зачем же вы выносите сор из храма науки?! Подумайте о проповедниках, которые собирают в нем десятины; которые создают все эти совершенные модели, способные описать и чистилище, и ад, и небеса – словом, все, что угодно… ну, кроме действительного мира. Тут уж, извините, наши возможности – тоже, знаете ли, не безграничны!..»
Науку в ее сегодняшнем виде можно сравнить разве что с напыщенным юнцом, который громко хвастается перед приятелями, что давным-давно завершил все свои «важные дела»: построил дом, посадил дерево и даже осчастливил некую юную девицу. И, действительно, на первый взгляд может показаться, будто перед нами – ярчайший образец того, как должно взрослеть молодому человеку. Однако, стоит лишь ненадолго сделаться гостем такого «счастливчика», как тотчас становится очевидным факт того, что наш радушный хозяин «совсем слегка» приукрашивает свое действительное положение – то есть стремится набросить на себя как можно больше важности своим бессовестным хвастовством!
Внезапно оказывается, что воздвигнутое им на зыбучем песчанике жилище качается из стороны в сторону при каждом порыве ветра. Хуже того, в нем без конца течет крыша! А дымоходом данному строению служит рваная дыра в потолке, в которую то и дело с жалостью заглядывают беспризорные коты. Но что делает зрелище по-настоящему удручающим, так это без умолку визжащий в люльке младенец, к которому никто и не думает подходить, похожий на своего гордого «отца» - немногим более, чем мел походит на кусок угля!
Однако взор владельца описанного бардака настолько затуманен его «ослепительными победами»; он настолько долго повторял другим свою сладкую ложь, что в конце концов и сам в нее свято уверовал. А потому любые попытки по-дружески объяснить ему, насколько бедственным является его положение, он встречает – лишь кулаками!
Если мы как следует рассмотрим громоздкое здание современной науки, отложив на пару мгновений беспрекословное преклонение перед ее «наимудрейшими отцами», заветам которых мы все должны неукоснительно следовать – то очень скоро обнаружится, что у нашей «совершенной во всех отношениях» постройки напрочь отсутствует прочное основание. И, стоит вам только намекнуть, что неплохо было бы наконец заложить прочный фундамент, как «счастливые жильцы» тотчас принимаются гневно кричать из окон: «Ах, бросьте! Бросьте! Ничего лучшего в нашем мире – и даже множестве миров – возвести никому никогда не удастся! Воистину, мы – блаженны, ибо живем в избранную эпоху, когда наука достигла всех своих самых высоких божественных гармоний и духовных совершенств!..»
Словом, кому нужны железные сваи, когда на столе лежит молитвенник?
Наши ослепленные своими воображаемыми победами, вечно правые во всем «квартиранты» опрометчиво полагают ныне, будто бы живут во времена, когда «научное знание», отринув безусловные заблуждения всех предшествующих эпох, отыскало наконец самые-самые «настоящие истины», а не только лишь ложные – как происходило во все иные периоды истории; полагают точно так же, как до них полагало поколение их отцов, их дедов, прадедов, прапрадедов, прапрапрадедов и даже прапрапрапрадедов, послушно повторявших вслед за церковными жрецами непререкаемую «правду», дарованную им божественными откровениями священных книг; а до них – пересказываемую устно вечерами у костра: «совершенно истинно» повествующую о том, как великий Урундук, до отвала объевшись плодов священного дерева, упал на колени в африканскую пыль и лихорадочно исторг их из себя, породив тем самым всю окружающую действительность. И такие вот «просвещенные» слушатели, широко разинув свои беззубые рты, также воодушевленно воображали про себя: «До чего же прекрасно быть избранными представителями избранного поколения счастливейших носителей истинного знания!..»
Чем такие слушатели отличаются от современных, великодушно объявивших себя ко всему прочему защитниками «госпожи», которая ни в какой «защите» никогда нуждалась; чьи предшественники своими «рыцарскими деяниями» умудрились лишить нас целых веков научного прогресса, до последнего отстаивая непререкаемость общепринятых вымыслов своей эпохи, от которых следующее поколение – справедливо отвернулось, дабы заменить их – новыми вымыслами, которые пришлось опровергать уже их сынам! Какая разница между ними и религиозными фанатиками, которые совершенно убеждены, что являются особенными – теми, кто непременно увидит воочию новое пришествие, о котором великие пророки ушедшего возвестили еще в далекой древности? Как можно усомниться в том, что описанное чудо произойдет именно при их жизни, а не при жизнях бесконечной череды поколений, им предшествовавших, рождавшихся и умиравших в ожидании того, что ожидают ныне они сами – медленно, но верно сдвигаясь с каждым часом все ближе к собственной могиле? Нет-нет, все прежние ожидатели чудес – заблуждались и, по правде, совершенно были не важны! Кто в конце концов они такие? Ну, а мы… мы! Слава богу, что – мы, в отличие от них – наконец-то неоспоримо правы!
Мало того, что «безвинная» госпожа таких самопровозглашенных «защитников науки» изначально была основана на совершенно оккультных, метафизических идеях, получивших всестороннее развитие в крайне ученых, образованных и ведающих «несомненную правду» европейских университетах – по прошествию целых тысячелетий прогресса, она совершенно не спешит отказываться от породившего ее в свое время магического мышления, но лишь переодевает его в математические одежды, и продолжает затыкать «непостижимыми чудесами» любые «наглые рты», смеющие задавать ей вполне справедливые вопросы – попутно настойчиво делая вид, будто в нынешний век никаких вопросов к ней быть априори не может, ибо все вопросы, заслуживающие ее внимания, давным-давно были «успешно» разрешены. А потому нам не остается ничего иного, кроме как восхищаться ее непостижимейшим совершенством!
Но, позвольте, какие именно «ответы» нам дала современная физика? Быть может, ей под силу досконально объяснить сложнейшие механизмы возникающих в природе явлений? Она может предоставить необразованному читателю четкое описание невидимых для наших глаз «загадочных процессов», о присутствии которых мы узнаем лишь опосредованно?
Нет!
Нынешние теоретики убеждают зрителя молча довольствоваться отвлеченной математической ерундой: «векторными полями», «полями вероятностей», магическими «зарядами», смехотворными «перенормовками», нелепыми «суперпозициями» и не менее воодушевляющими, неосмысляемыми умом «искривлениями пространства-времени» – вот истина, которую предлагают нам современные жрецы! И только попробуйте усомниться в их мистических догмах!
Однако настоящая правда, которую они вам никогда не поведают, заключается в том, что к решению абсолютного большинства вопросов наша «всемогущая» госпожа не то, что не приблизилась за последнюю сотню лет – она, высокомерно задрав свои абстрактные юбки, с криком бросилась в противоположном направлении – искренне раздосадованная и возмущенная тем, что ей, понимаете, ли запрещают жевать мышьяк! Небрежно забросив «классический подход» в пыльную кладовку – до лучших времен, которые, как известно, никогда не наступают, эта сумасбродная девица тотчас ухватилась посиневшими пальцами за наполовину опустошенную банку со своим великолепным лакомством. И теперь она сидит с нею, увлеченно похрустывая, под дверями кладовки, и совершенно искренне не понимает, с чего вдруг у нее – один за другим, выпадают некогда ровные зубы! А позади нее тем временем выгибается наружу исстрадавшаяся дверь, подпертая целой армией теоретических швабр, которые трещат, стонут и гнутся под натиском неприглядных фактов, о которых наша бездумно пускающая «слюни вероятностей», сумасбродная дама упорно умалчивает в нынешнее время, потому что они, послушать ее «рыцарскую свиту», совершенно не важны!
Сколько времени нашим предшественникам потребовалось для того, чтобы наконец осознать, что модель вселенной Аристотеля, являвшаяся «непререкаемой истиной» на протяжении тысячелетий, «подкрепленная» бесконечными толпами авторитетов и  нескончаемыми библиотеками схоластических «научных» работ – в корне неверна? Сколько времени потребуется нам, чтобы понять наконец, что точно так же неверна – и наша? Должно случиться новое Средневековье, которое очистит шумным потоком крови замызганный алтарь вселенского «знания» от вековых наслоений псевдонаучных выдумок, которые вместо того, чтобы двигать прогресс вперед, сделали его попросту невозможным? Нам понадобится новая эпоха Возрождения – с новыми Декартами, Гюйгенсами, Лейбницами и Ньютонами? Когда мы наконец откроем глаза и позволим себе увидеть, что Ее Высочество, госпожа-физика – стоит перед нами, в лучшем случае, в одних лишь портках!
Нынешние «научные» теории, как и выдумки средневековых мистиков, век спустя никто и не вспомнит – без смеха. Но их ярые последователи – до самого своего конца будут отстаивать свои магические догмы и при любых вопросах тех, кто не желает приобщаться к их религиозному кружку – будут указывают на кипы разношерстных трактатов, осаждающих сегодня университетские библиотеки – те самые, что не так давно осаждали псалтыри католической «науки», рассуждавшей с невероятной самоуверенностью о строении господних небес и «объяснявшей» каждому сомневающемуся – огнем и плетью, как на самом деле работает мир, о котором ее глубоко начитанные пастыри не имели ни малейшего представления!
Кто-то может легкомысленно подумать: «Но, постойте! Времена изменились!..»
В самом деле? Загляните в нынешние схоластические трактаты – вы не найдете в них ничего, стоящего вашего внимания: вместо ответов – словесная шелуха напыщенного, самодовольного невежества, «подкрепленная» простейшей математикой! В лучшем случае создатели таких «трудов» могут сделать простейшие предсказания о том, что через четверть часа португальский фрегат Аврора пришвартуется в гавани Валенсии. И, когда упомянутое судно действительно появляется в порту, все вокруг принимаются кричать в громогласном восторге: «Ах, смотрите! Смотрите! До чего же прелестно! Как можем мы сомневаться в абсолютной непогрешимости наших великих пророков и их непознаваемых трудов? Воистину, великие предки ведали то, что недоступно ныне избалованному благами цивилизации, ослабленному уму!..»
Вместо предоставления простейшего описания движения корабля, что и привело в итоге к наблюдаемому результату при любых расспросах о сути процесса – вас тотчас начнут хоронить под кладбищенскими надробиями бессмысленных теоретических размышлений, самозабвенно рассуждающих о «принципах», «законах» и «силах», как будто речь идет не о строгом механическом процессе, а о громкой театральной постановке, во всех красках повествующей о подковерных играх коварных работников городского бюро; в которой «силами» выступают наиболее важные в городе личности – с крайне дурно прописанной мотивацией, решающие свои малозаконные дела в уютной тени слепого правосудия – в соответствие с общепринятыми «принципами», по которым живут все вокруг и которые диктуют принимаемые в округе «законы».
И эта непрекращающаяся драма с бесконечной чередой сюжетных дыр не только лишь никак не желает заканчиваться, но и вносит с каждым часом все новые и новые толпы «совершенно новых» актеров, которые оказываются на проверку, всякий раз – перегримированными исполнителями главных ролей! Но все вокруг наперебой убеждают вас в обратном: «Нет-нет, смотрите, это все – разные люди! Совершенно разные: вы же сами видели, что у индейского вождя Коко волосы были до самых плеч, а у покойного адмирала Берримора поверх длинных волос надета шляпа! Шля-па! А, значит, это – не просто другой человек, но не человек вовсе, но бестелесный призрак – мертвец, который не может быть объяснен в привычном нам понимании, ибо фундаментально не поддается осмыслению! Он – не более чем безжизненный фантом, выбравшийся из преисподней по наши с вами души! Ах, взгляните на мои руки: до чего они дрожат! Адмирал Берримор – отнюдь не познаваемое существо, но мираж! Плотность вероятности миража! Как вы не понимаете столь очевидного, в конце-то концов?
Ах, вы что совсем не видели шляпу?..»
И вавилонским столпотворения таких «неосмысляемые героев» не видно никакого конца, как их нескончаемым репликам – существующим лишь для того, чтобы безбожно затянувшийся спектакль, как видно, никогда не заканчивался! И тут самое время спросить себя: «А зачем вообще нужны все эти бесполезные герои? Почему попросту не провести читателя через сюжет – самым что ни есть кротчайшим путем?»
«Ах, что значит «зачем»?! – ответят вам. – Вы что, совсем не понимаете?! Все очень-очень важно! Посмотрите хотя бы на грязную швабру в углу – серую, скучную, потертую. Ненужную – казалось бы! Вот только, если бы ее великую роль не исполнял наш не менее великий лилипут Бонапарт, как бы зритель сумел прочувствовать всю глубину обстановки? Так сказать, атмосферу произведения!
Как вы можете не ценить этот сложнейший грим?!..»
Когда мы наконец увидим, что облюбовавшие науку «принципы», «законы» и «силы» - не более грязные тряпки, которыми мы затыкаем во время бури текущие дыры в проеденном жуками вероятностей искривленном пространственно-временном потолке наших крайне далеких от совершенства, разрозненных знаний, откуда поутру с моря суперпозиций задувает холодный ветер неопределенных токов вероятностных полей!
Где есть точное понимание процесса, никакие абстрактные швабры, подпирающие овально-сферические десятимерные створки дверей параллельных кладовок, исследователю никогда не потребуются! Представьте себе, чтобы часовщик, когда его спросили, как работает некий механизм, начал бы самозабвенно рассуждать о «принципах», «законах» и «силах», направляющих векторное поле движения стрелки по гильбертову циферблату своей «духовно-волновой инициативой». В лучшем случае вы бы скромно отодвинулись в сторону, с огорчением отметив про себя, что ненароком наткнулись на городского сумасшедшего.
И немудрено!
В действительном мире ничего подобного не существует! В мире не существует ничего, кроме простейшей механики! И в описании ее работы нам должно исходить вовсе не из абстрактно-оккультных, туманных положений, которые предоставляют наивному слушателю уютную иллюзию глубинного понимания; а из наглядного, механического изображения каждого рассматриваемого шага описываемого процесса.
Вот только современные теоретики, подобно греческим софистам, оперируют вовсе не проверяемыми фактами, а только лишь общими, не имеющими наглядного смысла, бездумными фразами, «тайное значение» которых слушателю приходится додумывать самому – в соответствие с собственными представлениями, которые у каждого толкователя непременно свои и зависят большей частью от яркости фантазии!
То, что нигде не объясняется здраво, невозможно и опровергнуть, потому что опровергать в бессвязной чепухе безумца – попросту нечего! И точно так же, если сорвать с современных теорий всю их математико-схоластическую мишуру, под ней не окажется ничего, кроме напыщенного словоблудия! Но никто, к нашему несчастью, не берется нам оказать эту давно назревшую услугу. И, как следствие, мы вынуждены снова и снова довольствоваться «объяснениями», объясняющими все и вся, не объясняя ровным счетом ничего; и безостановочно зевать от снисходительного тона невнятно бормочущих нам «великие ответы» и восхваляющих величие друг друга в перерывах между репликами, состарившихся ораторов «научного» политбюро – подобно утомленным зрителям паршивого, безнадежно затянувшегося собрания, которое все никак не желает подходить к концу!
- Ваше Высочество! – то и дело восклицает с благоговением в очередной бессмысленной реплике пресмыкающийся перед начальником господин-председатель. – Ваше Высочество, не будете ли вы столь добры, чтобы приоткрыть для нас непознаваемую завесу тайны – того, как непознаваемый опиум все-таки непознаваемо усыпляет?
- Опиум… усыпляет… - едва выговаривая слова, минута за минутой, настойчиво бормочет непомерно уважаемый генеральный секретарь, - потому что… обладает… снотворной… силой…
- Ах, прекрасно! Как прекрасно, дамы и господа! Аплодируем! Аплодируем стоя! Ну, а что такое «теплота», мой любезный господин?
- Теплота – это… качество… огня…
- Великолепно! Какое наивеликолепнейшее наблюдение, мой сердечный товарищ! Воистину, вы подобны божественной сове, способной разглядеть неразглядимое! Скажите пожалуйста, а почему электроны все-таки занимают только лишь условленное положение на своих орбиталях, которых у них, разумеется, нет? Почему происходят химические реакции?
- Это объясняется… принципами Шухернадзе, - отвечает с блаженной улыбкой генеральный секретарь, важно кивая своим седым подбородком, из инвалидной коляски, на громоздящийся перед ним сорокатомник «непознаваемых великих принципов», объясняющих все на свете. – Все… в нашем… мире… стремится… к… энергетически… выгодному… положению...
- Ах, грандиозно! – не устает восхищаться вечно восхищенный господин-председатель. – До чего же грандиозно! До чего же великий ум перед нами, уважаемые дамы и господа! Садимся! Садимся на колени и аплодируем! Аплодируем и ползем! Ползем мимо сцены, аплодируя на четвереньках! Ложимся, ползем и аплодируем, дамы и господа! Аплодируем лежа – извиваясь, подобно весенним червячкам, пробудившимся после долгой спячки! Воистину, таких непревзойденнейших умов никогда прежде не видывал наш недостойный свет! Такие восхитительные мудрецы никогда более в нем не появятся! Нет-нет, наш несменяемый генсек такой один – в целом мире! Он – подобен солнцу истины на непознаваемом небосводе мудрости! Столь яркому восходу никогда более не озарить наши невежественные холмы! Нет-нет, не повторится чудо! Увы, не повторится...
Самое важное на подобных собраниях – дождаться того давно назревшего момента, когда какой-нибудь из «вконец увлеченных» зрителей наконец поднимется из своего неважного кресла и начнет, вопреки настойчивым наставлениям, добавлять к производимой «мудрыми отцами» словесной белиберде – кое-что от себя.
«Вполне возможно, - скажет он, - что электроны стремятся устремиться в свое устремленное положение чуть более устремленно, нежели менее устремленно – потому что, если бы они стремились устремляться в свое устремленное положение – или даже местоположение, не столь свирепо и рьяно – то есть их устремление было быть чуть менее устремленным, или даже - «целеустремленным», нежели есть на самом деле, мир бы попросту рухнул! Да-да! О чем и пишет великий и непревзойденный господин Шухернадзе в середине тридцать четвертого тома. Дословно, цитата: «Как бы тогда на наших худосочных тарелках – по пятницам, появлялись бы сочные тефтели? Ах, нет, невозможно! Нет-нет, увы, невозможно!..»
А потому, дамы и господа, реакция является не просто «энергетически выгодной», но и – еще философски обоснованной! Мотивирующей и вдохновляющей! Да-да, так сказать, духовно богатой! Можно даже сказать, широкой в сердце, немыслимые горизонтальные просторы которого и позволяют ей протекать под действием духовно-волновой тяжести мироздания, которая в свою очередь является не столько устремлением тела к своему естественному положению, сколько его острым политическим желанием данное положение занять – вопреки голосу рассудка, ожиданиям близких и прискорбным ограничениям существующего социального строя! И данное «страстное желание» вызвано в нем в первую очередь его вероятностным голодом! Так сказать, аппетитом к приключениям – или даже приключенчески-необходимостной ему, губительной страстью!..»
Воистину, мастерство неудержимого словоблудия ценится сегодня, как и во все предыдущие эпохи, превыше всего на свете – подобно тому, как во времена господства церковных «просветителей» ценилось мастерство переименования вопроса – в действительное утверждение, должное извергать из себя с чрезвычайно важным, напыщенно-блаженным видом, дабы не рушить ожидания безалаберных слушателей, готовых верить чему угодно, что произнесено с загадочным, предобморочным закатыванием – до белизны белков, сонных глаз!
Ныне в науке механику процессов подменили антропоморфными сказками – сборниками ярких вымыслов для «умных» взрослых! Математика превратилась в фиговый листок, которым прикрывают грязный срам онтологической пустоты!
Современные алхимики уже и не ищут никакие ответы вовсе, а только лишь окружают свои мистические догмы академические ореолом «учености» и настойчиво убеждают нас с вами, что мы должны впустить диктуемое ими безумие в свои пока еще думающие головы – не задавая никаких лишних вопросов, ибо ставить под сомнения дарованные нам великими пророками ушедшей эпохи – Эйнштейном, Бором, Гейзенбергом – божественные откровения – это ересь, которую следует выжигать коленным железом!
Научный скептицизм уступил место псевдорелигиозному преклонению, вооружившемуся ныне своими собственными ритуалами и священными собраниями, где прихожанину должно тихо довольствоваться латинскими речами всезнающих жрецов, окруженных почтительным блеянием фанатичных невежд, самодовольно упивающихся своей непостижимой мудростью, абстрактную суть которой они и сами неспособны постигнуть! Вместо ответов – нелепые отговорки! И в современной науке их накопилось такое нескончаемое количество, что гораздо проще отбросить в сторону весь «плодотворнейший» век научного «прогресса», нежели пытаться отыскать золотые зерна в нескончаемом потоке вымыслов, порожденных разыгравшейся фантазией ее «видных деятелей»!
Быть может, настало наконец время начать описывать мир таким, какой он есть на самом деле, в котором не существует никаких «принципов», «законов», «векторных полей», «зарядов», «ионных» и «ковалентных» связей – ни каких бы то ни было еще порочных абстракций; где имеет место лишь четкий механический процесс, для опосредованного описания которого мы и придумали в свое время все перечисленные выше упрощения – в «силу» естественных природных ограничений, то есть нашей прискорбной неспособности заглянуть собственными глазами внутрь атомных структур и как следует убедиться на собственном опыте, что ничего, заслуживающего нашего внимания, в них, вроде бы, не происходит?
Мы подменили то, что не сумели понять, теоретическими выдумками, которые позволяют, прикрыв лукавою рукой стыд нашего невежества, получить вполне логически выверенную, пусть и совершенно ложную картину мира, в чьих ошибочных рамках, впрочем, предпринимаемые нами действия имеют для нас некий тайный смысл. Эту устаревшую систему мы продолжаем использовать лишь по инерции – просто потому, что с самого своего попадания в школу учимся думать – вернее, не думать, а только лишь следовать за чужой мыслью – именно так, как диктуют нам устоявшиеся «научные» обычаи.
Быть может, нам наконец возвратиться из нашей абстрактной, искривленно-вероятностной Вселенной – во Вселенную действительную, к проверенным столетиями методам, которые использовались в золотой век развития науки – прежде всего, к истокам натуральной философии, предлагающей не просто некоторый набор математических выкладок для проведения простейших расчетов, но дающей нечто гораздо более ценное – истинную глубину понимания мироздания в рамках совершенно наглядного, механического взгляда на мир – понимания, к которому стремились в свое время такие великие умы как Декарт, Гюйгенс, Лейбниц, Ньютон, Бернулли, Ампер, Гаусс, Вебер, Фарадей, Максвелл, Пуанкаре, Мах, Лоренц, Эйнштейн, Бор, Фейнман и другие – не особенно, впрочем, преуспевая порою в своем заслуживающем восхищения устремлении!
В мире существует лишь два взгляда на суть вещей: магический и механический! Любая всеобъясняющая идея, которая не сводится к наглядной механике, должна быть отброшена в сторону как ложная – подобно тому, как обломки разрушенного корабля должны быть убраны с верфи, дабы на их месте могло начаться строительство нового, гораздо более прочного судна!
Все в нашем мире может быть объяснено в пределах формы, движения и протяженности – совершенно наглядных понятий, которые прекрасно поддаются математическому описанию, а не посредством нескончаемого выдумывания все новых и новых сборников абстрактных мистических заклинаний, которым можно приписать абсолютные любые свойства – по выбору автора!
Нам пора наконец начать смотреть на мир, как на слаженный механизм, состоящий не из «законов», «принципов» и «векторных полей», но – из болтов, пружин и шестеренок, где каждая деталь строго выполняет назначенное ей действие, потому что в силу своей физической анатомии действовать иначе попросту неспособна; где ничего не может влиять на что бы то ни было на расстоянии – не соприкасаясь явно или же не перенося механическое воздействие через посредника; где любая не поддающаяся пониманию абстракция будет успешно заменена чередой простейших механических действий.
Инженер не может довольствоваться отговорками, утверждающими, что за действием A непременно следует не поддающееся осмыслению «чудо», приводящее к результату B. Ему недостаточно «принципов прочности» для того, чтобы построить мост, который часом позже не рухнет прохожим на головы! Он должен видеть – воочию, каждую имеющуюся в его распоряжении деталь и прекрасно понимать, как ее применить на практике – то есть иметь возможность рассмотреть во всех подробностях каждый мельчайший механизм и каждый шаг сложнейшего процесса, который пытается воспроизвести – от самого его начала и до самого окончания.
Нам следует разработать не просто череду абстрактных теоретических упрощений, которые называются сегодня «наукой», но совершенно новую систему всеобъемлющей механики: «механики физики» и «механики химии», которые будут являться естественным продолжением «механики электродинамики» и «детерминированной квантовой механики» - настоящей теории, которая наконец заменит собой это смехотворнейшее бесстыдство, некогда навязанное нам, в котором, вопреки названию, механики немногим меньше, нежели руководств по сборке кухонного стула – в волшебных сказках братьев Гримм!
И на эту наглядную, механическую модель должна быть переведена вся подкрепленная экспериментами наука, в том числе и биология, являющаяся по своей сути лишь крайне комплексной физикой, что оперирует сегодня по большей части – нелепейшими чудесами, объясняющими все на свете – просто потому, что лучшей системы у нее на данный момент не имеется!
Когда на проселочной дороге появляется карета – это вовсе не повод кричать, что она движется в соответствие с «принципом перемещения», который гласит, что «карета не может находиться в состоянии покоя посреди маковых полей».
«Пушка стреляет, потому что обладает стрелятельной силой», - так скажет вам только ребенок! Разумный, взрослый человек видит любой сложный объект как совокупность деталей, движимых через механическое соприкосновение друг с другом, а не через магию законов, принципов и сил.
Быть может, настало время и научному сообществу наконец… повзрослеть?
Или нам придется дождаться того момента, когда воздвигнутый ими Вавилон математических мифов окончательно рухнет под тяжестью собственного абсурда?

Отредактировано Doctor Manhattan (14.12.2025 03:48:33)

Пример с вертолетом весьма и весьма уместен. Стандартное объяснение, которое опирается на "подъемную силу" является отличным примером объяснения, которое не объясняет ровным счетом ничего. Такие "объяснения" пусты по своей природе, потому что избегают описания основополагающего механизма, который создается вращением лопасти. Чтобы его надо понять, надо читать Бернулли, но на классиков сегодня, по непонятным мне причинам, смотрят со снисхождением: дескать, ох, как же они все-таки были наивны! Описывали все, понимаешь, своей наглядной механикой - вместо того, чтобы прямо заявить, что Вселенная фундаментально непознаваема!

В первую очередь я говорил об электричестве, магнетизме и гравитации. Не так давно у нас были ответы: по крайней мере мы точно знали, как работают два первых явления. Нам даже почти что удалось разгадать тайну гравитации. И не один раз, к слову! У Декарта, Гюйгенса, Ньютона, Гаусса, Пауссона, Максвелла и прочих были гениальнейшие догадки. Однако ни один из упомянутых исследователей не сумел создать полноценную механическую модель этого простейшего процесса.
В 17 веке Ньютон был гораздо-гораздо ближе к ответу, нежели мы - сегодня. И это при том, что сегодня нам под силу воочию наблюдать прямые следствия гравитации, измерять их "интенсивность" и даже мерять линейкой на снимках космических телескопов. Но, к сожалению, совершенно неважно, как много хитроумным биноклей вы торжественно вручите слепому, который добровольно выколол себе глаза и забросил их на дальнюю полку - за ненадобностью. Зрение необходимо лишь тому, у кого нет непознаваемых умом "пространственно-временных искривлений" погнутых духовно-волновой арматурой треугольно-сферических коней в двадцатишестимерном квантового-вероятностном пространстве...
Физическую науку сегодня охватило безумие.
Безумие и глупость!..

Тем не менее модель Вселенной Аристотеля являлась "неоспоримым фактом" на протяжении более чем двух тысячелетий - во многом благодаря трудам Птолемея, который придал философским размышлениям ее автора количественное описание, и после долгих и упорным упражнений в собственной глупости добился их схождения - с "наблюдениями". Изощренная математика переусложненных систем "эпициклов", "дифферентов", "эксцентов", "эквиантов" и прочей выдуманной на ровном месте чепухи "успешно объяснила" изменения яркости светил, скорости их движения и другие вполне наблюдаемые "аномалии". Она в очередной раз залатала очевидные теоретические дыры и превратила красивую, но совершенно неверную модель - в рабочий инструмент для проведения действительных вычислений.
А ведь данная система с самого своего зарождения подвергалась вполне справедливой критике как со стороны современников Аристотеля, так и последующих поколений. Более того, еще в V веке до нашей эры Филолай Кротонский предложил иную, гелиоцентрическую модель, которая утверждала, что Земля вовсе не является никаким центром Вселенной, но что в центре ее находится некий "центральный огонь", вокруг которого обращаются все иные космические тела. Подставьте вместо схоластического "центрального огня" какую-нибудь "галактическую черную дыру", и данная идея более не будет казаться вам такой уж абсурдной!
В IV веке до нашей эры Гераклид Понтийский написал, что Земля вращается вокруг своей оси, объяснив тем самым смену дня и ночи. В III веке до нашей эры Аристарх Самосский так и вовсе создал полноценную модель Солнечной системы, центром которой объявил - Солнце, вокруг которого обращалась Земля и все иные планеты! Более того, он объяснил отсутствие годичного параллакса звезд - то есть их неподвижность на небосклоне, заявив, что звезды столь чудовищно далеки от нас, а параллакс столь мал, что заметить его попросту невозможно!
Казалось бы, прекрасная и, что гораздо важнее, довольно точная модель действительного мира - бери и пользуйся.
Но нет!
"Если Земля движется, то почему объекты не "улетают" с ее поверхности?..
Нет-нет, Земля является неподвижным центром Вселенной, вокруг которого обращаются все иные небесные тела; движение их проходит по идеальным, круговым орбитам: оно равномерно, вечно, неизменно и совершенно; происходит по воле "Перводвигателя" - непознаваемого умом, нематериального разума, который приводит в движение пятьдесят пять (хорошо хоть, не пятьсот!) совершенно прозрачных хрустальных сфер, на которых расположены все иные небесные объекты..."
Потрясающе!

Я бы сказал, что любое другое утверждение требует доказательств, ибо формы объектов, их размер и движение мы можем совершенно ясно отследить в действительном мире. Но, стоит вам только бросить мяч на глазах современно схоласта, как вы тотчас услышите над ухом великолепные объяснения, повествующие о том, что мяч движется по причине возрастающей вероятности его нахождения в трансцендентных векторных полях скорости вероятности, которые являются "возбуждениями" его "нулевого светоподобного интервала..."
Нынешние алхимики не просто потеряли смысл: они потеряли всякий стыд!..

Абсолютно любое объяснение, которое включает в себя "принцип относительности", "наблюдателя", "относительное движение", "искривления пространства-времени" - словом, опирается на системы СТО или ОТО, принцип неопределенности, вероятности - в корне неверно. Я не один раз натыкался на популярные видео, где "научные просветители" с миллионами подписчиков несли откровенную околесицу. Хуже того, околесицу эту они вовсе не придумали сами, но вычитали - в университетских учебниках! Таким образом написанная кем-то чепуха, их "просветительскими" стараниями превратилась в головах огромного количества людей - в научных "факт", хотя никаким фактом не является - по определению.
Я также имел неудовольствие наблюдать десятки и десятки лекций, которые объясняли электричество - через теорию относительности, которые объясняли электромагнетизм - через теорию относительности, которые объясняли что угодно - через теорию относительности, причем делали последнее настолько эфемерно и размыто, что, при желании, могли бы объяснить через нее, почему их дядя Вернон - так сильно любит хорошее виски; почему собаки гоняются за котами, почему начинаются войны в конце концов. Вероятно, во всем виновато некое неосязаемое искривление извилин в искривленном пространственно-временном поле вероятности.
Только так и не иначе!
Эти люди совершенно не думают, не проверяют свои "факты" - вероятно, полагая, что данные "факты" были проверены кем-то другим.
А они не были!
Это - не более чем чьи-то сугубо личные фантазии, ни имеющие ни малейшего отношения к действительному миру.
Но нет, как может быть неправдой то, что написано в книге? Такого попросту не может быть! Нет-нет, никак не может - никогда! Библия является истиной, потому что в Библии написано, что она – является истиной!
Помню, еще Декарт написал в своем "Рассуждении о методе", что даже наиболее выдающиеся умы зачастую ленятся проверять исходные данные, и, что он настолько устал от "современных" (современных его эпохе, разумеется) объяснений, которые объясняют все на свете, не объясняя ровным счетом ничего, что попросту решил отринуть их все и начать с простых и ясных начал.
У меня где-то даже завалялась прямая цитата: "Они подобны плющу, который не стремится подняться выше дерева, его поддерживающего, а, поднявшись до его вершины, нередко спускается вниз; ибо мне кажется также, что и эти опускаются, становясь менее знающими, чем были бы, воздержавшись от учения: не довольствуясь знанием того, что вразумительно изложено автором, они хотят у него найти  сверх того, решение многих вопрос, о которых он ничего не говорил, а, может быть, никогда и не думал. Однако их способ философствования очень удобен для посредственных умов, ибо неясность принципов, которыми они пользуются, позволяет им говорить обо всем так смело, как если бы они это в самом деле знали, и все свои утверждения защищать против самых тонкий и искусных противников, не поддаваясь предубеждению. В этом они кажутся мне похожими на слепого, который, чтобы драться на равных условиях со зрячим, завел бы его в темный подвал..."

Сегодня в физической науке существуют десятки вычислительных систем, которые зачастую лишь кое-как связаны друг с другом. В нынешнее время "теория струн" - еще одна псевдонаучная выдумка, возводит необъятные замки в облаках, пытаясь свести вместе КТП и ОТО - в двадцатишестимерном пространстве, разумеется. Без двадцатишестимерного пространства, кто бы мог подумать, хорошей теории никак не обойтись! Сегодня разрабатываются целые системы "квантовой гравитации", которые пытаются сварить суп - из супа, искренне не понимая, что блюдо давным-давно готово и подано на стол!
Квантовые схоластики создали настолько абстрактную, умозрительную вычислительную систему, что теперь совершенно не понимают, что она им говорит.
И немудрено!
Ведь КМ была написана - посредственностями, которые не имели ни малейшего представления о том, чем они занимаются! Почитайте Гейзенберга, Борна, Фон Неймана - это люди понятия не имеют, о чем они говорят, и, уж тем более - пишут. Ноль понимания. Ноль физической интуиции. Но зато фантазия – поистине фантастическая!
Однако все они были выдающимися математиками! А потому их система получилась абсолютно физически бессмысленной, но математически – безупречной (в ньютоновском приближении, разумеется)! Но в КМ и КТП нет никакой магии: это, если отбросить в сторону всю теоретическую схоластику, предельно простые физические дисциплины, которые были нарочно - мифологизированы! Многим ученым, по непонятным мне причинам, необычайно нравится всякая мистическая чепуха. Современная КМ - это 50% точнейшей математики, и 50% - мистической чепухи, по которой все вокруг сходят с ума по какой-то причине. Она будет заменена новой теорией, демифологизированной, «теорией скрытых параметров».
Вообще, если вы увлекаетесь данной дисциплиной, я не могу посоветовать вам ни одной книги по ней - за исключением Шредингера. Дирак тоже неплох. Но все остальное – стыд.
Стыд и позор!
Ландау, кстати, делает весьма интересную наблюдение о схожести КМ и физики сплошных сред. И, вопрос, почему они так похожи – он основной на самом деле.
Быть может, КМ опосредованно описывает нечто, что и так давным-давно известно?..

Ньютон использует "инструменталисткий" подход. И я с ним несогласен. Если у человека нет точного понимания, что именно он описывает, такой человек - попросту заблудится раньше или позже. Я прочел Ньютона в свое время: он - великолепный геометрик. Он вывел посредством чертежей основополагающий закон всемирного тяготения: никакой алгебры - только линейка, циркуль, треугольники, фокусы и канонические сечения. Более – ничего!
Это - потрясающе!
Но Ньютон так никогда и не нашел механизм гравитации, которую сумел описать математически. Более того, за пределами своих "Начал" он и сам заблудился. Ньютон был великолепным ученым, но и ко всему прочему - мистиком. Он куда больше времени посвятил алхимии и богословию, нежели настоящей науке. "Математические начала натуральной философии" - это лишь его малая, сторонняя работа.
Подход Декарта и Гюйгенса мне гораздо ближе: прежде, чем пытаться описывать что-то математически, следует понять это - логически. Уравнения могут подсказать путь, но они не заменяет ясное понимание. Если его нет, вы и в математике толком не разберетесь, потому что вам придется заучивать формулы. Насильно. Но тому, кто понимает физический процесс, никакое заучивание никогда не понадобится. Я никогда не заучивал никакие формулы. Ни разу в жизни. Я и матричную математику не учил, как и векторную математику, дивергенции и поля. Но я прекрасно в них разбираюсь, потому что я знаю, зачем они нужны - потому что я понимаю, что они описывают.
Математическая сноровка никогда не сумеет заменить понимание.
Я и сам в свое время работал над одной весьма и весьма "математически верной", но совершенно ошибочной, чрезвычайно усложненной моделью, которую можно без всякого зазрения совести назвать "современной схоластикой". Я прекрасно осведомлен, как просто можно потеряться в чепухе. Когда ученые начинают рассуждать всерьез о непознаваемых сущностях - можете быть уверены, они - заблудились и более понятия не имеют, о чем говорят - именно потому, что не понимают.
Мир обычно работает гораздо-гораздо проще всяких непознаваемых выдумок. Если что-то становится сложным и неосмысляемым, оно - неверно.
Раздутые математические модели - это вовсе не признак развития науки, это - симптом ее болезни...

Отредактировано Doctor Manhattan (28.12.2025 15:40:11)