По осеннему парку гуляла молодая пара. Юноша кипел энергией: сыпал  шутками и жестикулировал, девушка же, напротив,  была печальна,  хотя и смеялась выходкам приятеля.
- Да что ж это такое? - наконец, не выдержал парень. - Оля, что происходит? Колись, редиска, поплачем вместе!
Его спутница пожала плечами:
- Осень. Я чувствую, как умирают листья и засыпают деревья... Макс, я хочу домой.  Здесь очень грустно, как на кладбище.
Брови парня удивленно взлетели вверх. Он завертел головой, крутясь на одном месте:
- Кладбище?  Где? -  взгляд  Максима скользил по желто-красной листве, пока не совершив полный оборот, остановился на Ольге:    - Ну, ладно, - юноша шмыгнул носом, -  я провожу...

Спустя час Максим брел по улице в наступающих сумерках.
- Осень, листья, -  бормотал он, ежась и глубже пихая руки в карманы плаща. - Кладбище...  в парке! Это ж надо… - он поднял глаза и зло зыркнул на встречную прохожую. Женщина замедлила шаг и даже остановилась, непонимающе глядя на ощерившегося  молодого человека
- Извините, - буркнул он, не сбавляя хода. Вдруг ему в голову пришла идея. Он вскинул левую руку, на которой таскал стальной пластинчатый браслет, и нажал единственную кнопку. Женщина, все еще глядевшая  Максиму вслед, пораженно вскрикнула, когда тот исчез, растворившись в сыром воздухе.

Белый трейлер с оранжевыми занавесками стоически переживал бурную деятельность своей хозяйки. Несмотря на запредельный рост, самая высокая  легенда Теннесси, сложившись в три погибели, упорно наводила порядок в своем жилище. На свободном пятачке рядом с малиновым пикапом была разложена металлическая сушка с парой шерстяных одеял и подушкой. Расставленный по периметру пятачка нехитрый скарб великанши ожидал завершения уборочных работ и возвращения в трейлер.
Появившись у крылечка,  Максим поднялся на ступеньку и опасливо заглянул внутрь.
- Тук-тук! - громко крикнул он. - Или, по-вашему, кнок-кнок. Рейчел, открывай,  Медведь пришел.
- Дамбо, большой рот, - послышалось в ответ сдавленным голосом, - прекрати  трёп и помоги мне…
Максим скрылся в дверном проёме и, спустя некоторое время, появился снова, выволакивая длиннющий матрас с лежанки ковбойши.
- Зачем тебе? – положив матрас поперек кузова пикапа, отдуваясь, выдохнул Максим. Утерев лицо, он стащил плащ. – Жара тут у тебя.
- Это пока, - Каланча присела на табурет среди вещей и начала раскуривать чинарик сигары.  - По ночам уже ходят зип и холод.  Хочешь - взгляни на календарь, заодно захвати палку,надо отдубасить перину.
Максим прошел в трейлер и, определив плащ на крючок вешалки, взял выбивалку: 
- А что с календарем? – он застыл, разглядывая «вечный» настенный календарь с портретом самой Рейчел, сияющей голливудской улыбкой на пьедестале победителя родео. Справа и слева стояли номер два и номер три соответственно, и вид у парней был лимонный: кислый и бледный.
– Десятое, сегодня, пятница! - сообщил Макс.
- На календаре – осень, - сердито заметила Рейчел, заглядывая внутрь и отбирая выбивалку у замешкавшегося приятеля. – Время генеральной уборки. Усек?
- Вот… блин, - Максим запустил пятерню в белобрысый затылок. Выйдя на крылечко, он сел на ступеньки.
– Странная пора, очей очарование,- задумчиво протянул он, восхищенно наблюдая за  энергично махающей выбивалкой Каланчой с зажатым огрызком сигары в зубах  и клубами пыли, степенно покидающих объект бомбардировки. - У Ольки – кладбище, у тебя – уборка…
- У твоей чики депрессия? - Рейчел остановила экзекуцию, давая матрасу короткую передышку. - Знаешь, Макс, сдается мне -  она права. Почти.
Она затянулась и выпустила сизое облако дыма.
- Что значит - почти?! - возмутился Максим, смещаясь в сторону от плавно перемещающегося выхлопа. - Что это за "почти правда"?
- Святой чеснок!
Рейчел снова стиснула сигару зубами и  крепче ухватила  выбивалку:
– Поможешь мне с уборкой, - процедила она сквозь сомкнутые зубы, -  вечером  покатим в Джексон. Там я покажу тебе осень, правду и почти.  Оукей?

***
Малиновый пикап, слепя дальним светом случайных прохожих, влетел в Джексон и, пронесшись по улицам, замер на стоянке перед городским парком.
Максим с интересом разглядывал разноцветные всполохи на темном небе.
- Эй, деревянный, что замерз? – поинтересовалась Рейчел, выключая зажигание и отворяя дверцу машины. – Ты же хотел почти осень?
Максим спохватился и поспешно выкатился из машины. В парке на открытой танцплощадке проходила дискотека.
- У-у-у – разочаровано протянул парень, разглядывая танцующие пары, - это же ретро-танцульки. Паноптикум какой-то…
Рейчел возвышалась рядом, разглядывая, как сморщенные кавалеры в выглаженных сорочках и начищенных штиблетах еле-еле кружат под звуки  лихой кадрили своих престарелых дам. Даже резкий свет разноцветных софитов не мог скрасить следы времени на лицах танцоров.
- Ярко и мёртво,- глухо пробурчала она. – Почти.
- Эй, красотка! – ковбойшу окликнул одинокий старикашка, отиравшийся у входа на площадку, - не желаешь потанцевать? Пусть сын посмотрит…
- Мама? -  глупо улыбаясь, пискнул Максим и тут же втянул белобрысую голову в плечи, зажмуриваясь под яростным взглядом Каланчи:
- Что?! -  рявкнула она, сжимая кулачищи и делая аршинный шаг к оторопевшему старикану. – Святой чеснок! Ты совсем ослеп, скисшее яйцо!? Это мой парень, усекаешь? Захлопнись и лови волну!
Продемонстрировав средний палец, через секунду Рейчел уже мчалась к машине, громыхая сапогами по асфальту. Максим выдохнул и поспешил следом. Когда он добежал, Каланча уже сидела за баранкой.
- Слушай, ну чего ты так? – промямлил парень, плюхаясь на сидение рядом.
Та лишь покачала головой:
- Ничего. Старый банан прав - мне тоже пора на это кладбище.
- Да ну! – махнул Максим, растягивая губы в ободряющей улыбке:  – Ранняя осень – это не смерть. Она эффектна, красива и вдохновляла многих мужчин. Ну там… Пушкина, например.
- Пушкина? – Рейчел засопела и скосила глаза на Макса. – Это тот, что про Анну написал? Я смотрела кино, отлично вышло.
- Про какую…- Максим нахмурившись, чесал в затылке. Вдруг он просиял:
- А! Каренина? Ну да, он. Почти.