Глава 10.
Вся правда — через ложь!
То, что я услышал, могло означать только одно — конец всем моим злоключениям! Конец всему: поискам, переживаниям, всем неприятностям. Но реальность оказалась куда более радужной, чем то, что могло произойти, если бы бандит выстрелил.
Первое, что меня удивило, стоя спиной к стрелявшему, что выстрела было два. И они были слишком громкими. Явно мощнее, чем из автомата или пистолета. Запах пороховых газов ударил в нос. Привычный для меня запах, а в данный момент — самый прекрасный. Ведь если я его чувствую, значит, всё ещё жив.
— Мистер Раин, как вы? Целы? — послышался сзади знакомый хриплый голос.
Я медленно обернулся, всё ещё держа руки над головой. Из кустов показалось лицо, видеть которое я был безумно рад. Оно принадлежало мистеру Андерсону, а точнее, просто Джеку.
Старик закинул ружьё на плечо и медленно пошёл в мою сторону, пробираясь сквозь высокую траву.
— Джек, как вы тут оказались? — спросил я, всё ещё не веря своим глазам. Но тут вспомнил, что в машине остался ещё один головорез из этой шайки.
— Стойте, Джек, там за сараем в машине ещё один!
— Спокойно, мистер детектив, я опытный охотник, а ни один хороший охотник не пойдёт за дичью, не убедившись, что не спугнёт её. Того в машине я взял на испуг, приставив к виску старушку Берту, — старик с любовью погладил своё ружьё. — Он обомлел от страха и сопротивляться не стал. Лежит связанный там, у машины.
— Знаете, на старости лет охота и выпивка — два самых желанных развлечения для меня. Правда, их трудно совмещать, — Джек улыбнулся мне. — Но, как я уже говорил, вы смогли вернуть мне молодость. Ту молодость, когда работа офицера была для меня превыше всего. Азарт, погоня, расследования, перестрелки… Эх, как же хорошо снова ожить и скинуть дурман, в котором я жил последние годы.
Пришлось прервать старика, пока он не погрузился в воспоминания юности.
— Джек, но как вы оказались тут, да ещё и с ружьём? — спросил я.
— После взрыва и общей паники в больнице я выбежал на улицу. И через какое-то время, пока приходил в себя, увидел, как вы уходите с этими людьми и садитесь в машину. Среди них я узнал вот этого, — Джек пнул ногой мёртвое тело Джейкоба. — Когда я вёл расследование на этом острове, он попадал в моё поле зрения, но тогда он был всего лишь пешкой в культе.
— Значит, Джейкоб работал на культ? Я думал… — фраза оборвалась на середине. Джек только что спас мне жизнь, но я чётко усвоил: «Никому не доверяй».
— Да, он тоже из культа, — подтвердил старик, словно не заметив моей запинки. — А вы думали, мистер Раин, что эта шайка просто решила вас ограбить? Или вы ещё в чём-то их подозреваете?
— Не знаю, Джек, — ответил я, потерянным взглядом обводя убитых. — Мне кажется, тут все виновны, и кому верить, а кому нет, время покажет. Только без обид?
— Вы правильно размышляете, мистер детектив. Скажу по секрету: я и сейчас ни одной душе на этом паршивом острове не доверяю. Но вопрос в том, что дальше будете делать вы? Что намерены предпринять против культа?
— Я поеду поговорить с одним старым… с одним свидетелем. А вас, Джек, прошу вызвать полицию. Нужно сдать вашего пленника и допросить его. Нам необходима информация о местонахождении главы культа на острове или хотя бы какие-то зацепки. Полиции расскажите всё как есть. Вас, вероятно, задержат за убийство, но не волнуйтесь. Клянусь, не позднее чем через два-три дня всё закончится, а виновные окажутся на скамье подсудимых. У меня уже есть практически все доказательства для задержания настоящих преступников.
— М-да уж, староват я для всего этого. Только представьте заголовки завтрашних новостей: «Бывший сотрудник Скотленд-Ярда, ныне местный алкоголик, учинил жестокую расправу над двумя людьми и взял в плен третьего, считая их членами тайного ордена!» Настоящая сенсация для жёлтой прессы, — старик грустно покачал головой. — Но, не смотря на сказанное мною ранее, я все же доверюсь вам, мистер Раин, и очень надеюсь, что вы не подведёте. Вы последняя надежда, довести мое дело до конца. Мне совершенно не хочется остаток дней провести за решёткой. Берите машину оккультистов, а я возьму пленника и поеду на своей прямиком в полицейский участок. Поторопитесь, мистер американец, и удачи вам.
На душе у меня было неспокойно. Я кивнул в ответ и направился к автомобилю оккультистов. Подобрав своё оружие, машинально проверил, заряжено ли оно. Слишком много событий, и они сменяют друг друга с пугающей скоростью. За несколько дней я пережил больше, чем за последние десять лет. Меня тренировали, я был на войне, но происходящее здесь всё больше выбивало из колеи. И главное — люди, которые оказались втянуты в это по воле судьбы. Сколько уже погибло, и скольким ещё грозит гибель, пока я разгадаю тайну острова Нэм? Нелёгкая судьба выпала старому Джеку, которому я теперь всей душой благодарен за мое спасение. А бедная Элизабет… Снова где-то там, в плену у этих безумцев! Успею ли я к ней? Смогу ли её найти? Я не мог даже думать о том, какие испытания ей сейчас приходиться пережить.
«Сейчас главное собраться. Я чудом остался жив, а значит надо работать дальше! Первым делом я доберусь до Эддингтона, и он всё расскажет. Теперь ему не отвертеться. И тогда, возможно, я смогу всё исправить. Может быть, тогда этот кошмар наконец закончится».
Моё сердце наполнилось решимостью довести начатое до конца. Дорога была пустынна.
Я подъехал к особняку. Величественные ворота, украшенные гербом семейства Эддингтонов, демонстрировали богатство древнего рода. В котором завелась паршивая овца по имени Харрис.
Из маленького передатчика на воротах послышался скрипучий голос старика:
— Рад тебя видеть, Джон! Я давно уже жду тебя. Прошу, проезжай, чай уже подан.
Ворота словно по волшебству раскрылись передо мной. Только вот это точно не были ворота в рай.
Остановив машину у ступенек главного входа, я взял винчестер в руки и направился к двери. Охраны Эддингтона не было видно, но это не значило, что они не попытаются меня остановить. Старик явно догадался, что я приехал задавать вопросы, которые ему не понравятся.
Я открыл дверь и сделал осторожный шаг внутрь. Гостиная была пуста, свет погашен. Осмотревшись и убедившись, что никого нет, я уверенно двинулся вперёд.
Откуда-то доносилась музыка. Это опять играл старый приёмник. Мелодии Шопена лились по древнему особняку. Полумрак и портреты на стенах заставляли мурашки бежать по коже. Лицам прежних хозяев дома смотрели на меня со старинных картин как будто с укоризной. Словно хотели сойти с полотен и сказать, что я тут лишний, выгнать меня из своих владений.
Я открыл очередную дверь. Что за ней было, мне неизвестно — в этой части особняка раньше бывать не приходилось. Я оказался в ещё одном коридоре, ведущем к стеклянным дверям, сквозь которые виднелся небольшой внутренний дворик. Я сделал только шаг в его направлении, как вдруг послышался приглушённый голос:
— Мистер Раин, опустите ружьё. Вы же не собираетесь застрелить меня из оружия моего предка?
Ствол я не опустил, но, выпрямившись, пошёл вперёд: «Скрываться и красться далее бесполезно. Противник знает о моём присутствии. Значит, будем действовать в открытую. Мне тоже некогда играть в игры! Где-то там Элизабет, которую надо срочно спасать».
Я распахнул стеклянные двери, и моему взору открылись зелёные, красные, жёлтые, фиолетовые цветы и растения прекрасно ухоженного сада. Помещение оказалось внутренней оранжереей. Растения тянулись вверх, к солнцу, к прозрачному стеклянному куполу. Посередине помещения был небольшой круглый фонтан, и рядом с ним в своей коляске сидел Эддингтон, попивая из маленькой чашки чай.
— Прошу, Джон, заходи. Я готов ответить на все твои вопросы, коих, я так понимаю, у тебя набралось огромное количество.
Я быстро огляделся — охраны всё так же нигде не было. Оружие я опустил. Старик явно не представлял опасности и, по-видимому, молчать не собирался.
«Что же это? Эддингтон признал своё поражение? Что задумал этот старый лис?»
— Спокойнее, Джон. Я знаю о твоих проблемах с психикой! Твои врачи мне всё рассказали о том, как у тебя иногда срывает крышу. Вернее, не твои врачи, а мои! Тебя обследовали мои эскулапы, хотя ты об этом, конечно, не знал. Ты вообще много чего не знаешь и даже не догадываешься…
Слова Эддингтона меня удивили, но я чётко понимал, что он может и врать, чтобы вывести меня из равновесия. Он — профессиональный манипулятор людьми.
— Ну и за каким чёртом ты за мной следил всё это время, старый хрен? — выпалил я.
— Не надо грубости, Джон, мы же с тобой старые друзья, — старик радушно, но наигранно улыбнулся. Его глаза уже не выглядели больными и старыми, они были наполнены уверенностью, властью, силой. — Ты же мне как сын, которого у меня никогда не было. Хотя, наверное, ты прав. Настоящие друзья не пользуются друзьями. Обычно. Понимаешь, все эти годы, с твоего первого посещения острова и до сегодняшнего дня, ты был мне нужен. К сожалению, был, но теперь — нет! Хочешь верь, а хочешь нет, но я всё спланировал заранее. Десять лет мне понадобилось для реализации задуманных мной идей. Много сил и времени было потрачено, уже не говоря о том, сколько денег было вложено в реализацию. Ты должен был действовать точно по моему плану… Но, к невероятному, глубокому разочарованию, ты перепутал все мои карты. Вижу, что ты жаждешь получить ответы, в какую такую игру я тебя втянул? Ну что же, пожалуйста. Пришло время раскрыть карты. — Ты — всего лишь инструмент, и твоя жизнь ничего не стоит. Ты, как и большинство людей в этом мире, воображаешь, что очень важен, что твоя жизнь бесценна. Но, по правде, ты — просто игрушка в руках сильных мира сего. Игрушка для тех, кто действительно вершит будущее нашего мира. Я готов дать тебе все ответы на твои вопросы только для того, чтобы увидеть твоё изумление, твой шок от того, насколько мало ты смог узнать из своего расследования.
— Хватит молоть чушь и пудрить мне мозги, старый ты чёрт! — вспылил я, чувствуя, как во мне закипает кровь от отвращения к этому сукиному сыну. — Почему ты скрыл, что у тебя было две дочери?
— О да! Конечно. Более того, тут я готов похвалить тебя. Ты догадался, что у меня родились близняшки. Это так! Но это всего лишь капля в море. Для такого скромного открытия не надо быть гением — достаточно сопоставить факты и найденные улики. Хотя и тут большая часть заслуги не твоя, а Элизабет, которой удалось раздобыть нужную информацию. Только и тут ты оплошал… Но об этом чуть позже.
Что касается моих дочерей… Я, конечно, стёр все записи о том, что моя дорогая женушка родила двойню — как ты, наверное, догадываешься, с большими деньгами это несложно. Я также рад тебя успокоить: там, на пожаре в доме маньяка, действительно Линда не погибла — это была Хельга, — Эддингтон сделал удивлённое лицо, даже немного склонил голову набок. Но через мгновение, издевательски улыбаясь, продолжил: — Джон, ты же так горевал все эти десять лет, что же, теперь не рад этому известию?
А что касательно её жизни в ордене… Да, Хельга была там послушницей с раннего возраста, и в этом кроется весь смысл. Именно вокруг этого момента и крутится вся история, которую ты так и не смог понять. Хельга — это плата, которую с меня потребовали магистры. Удивлён? Да ладно тебе, Джон, это же так просто. Неужто ты не догадался сам? Мог бы сразу понять, что я тоже состою в этом ордене, более того — я один из его магистров.
Орден Вечной молодости — это люди, обладающие огромной властью. Они очень могущественны, поверь мне на слово, я точно знаю, о чём говорю. И, конечно, они всегда рады новым послушникам из богатых семей. Проще говоря, алмазные копи в Африке — это их рук дело. Я же был им нужен для прикрытия. Потомок известного древнего рода вдруг находит богатство в Африке — красивая история, не правда ли?
Не думал, почему так везёт богатым людям, почему они так успешны, и им зачастую даётся то, что недоступно другим? А именно потому, что им помогают определённые люди, которые хотят остаться в тени. Назовём их серыми кардиналами. Год за годом я работал на орден, не только доказывая им свою преданность, но и демонстрируя упорство в достижении поставленных целей. И вот так, понемногу, я поднимался в иерархии ордена, и их вера в меня росла. В конце концов, мне предложили занять место в ложе главных магистров. Но взамен, в знак моей искренней верности, они потребовали одну из моих дочерей. Мне пришлось сделать очень непростой выбор…
И мой выбор пал на Хельгу. Она всегда была более весёлой и резвой, у неё могло быть большое будущее. Она могла бы сама стать во главе ордена. Я возлагал на неё большие надежды.
Правда в том Джон, что оккультисты не похищали мою дочь. Напротив, они прекрасно к ней относились и тоже искренне верили в её светлое будущее в ордене. По их мнению, она должна была заменить меня после моей смерти, получив в наследство всё богатство и продолжив мою работу на орден.
Но, как видишь, я ещё жив и умирать не собираюсь. Более того, за все эти годы мне удалось склонить на свою сторону многих послушников и даже некоторых других магистров. Я обрёл определённую силу, снискал уважение.
И всё бы хорошо, но, как обычно бывает, в бочке мёда оказалась ложка дёгтя. Магистры, которые были не на моей стороне и которым я был как кость в горле, всерьёз испугались, что я действительно могу захватить всю власть. Даже глава ордена, верховный магистр, решил, что я стал слишком опасен и объявил мне войну…
Признаюсь тебе честно, Джон, я искренне хотел сделать хорошее дело. Понимаешь, пришло время менять политику ордена, так как он всё больше походил на шайку фанатиков и наркоманов-отморозков. Магистры ордена постоянно ругались между собой и устраивали совершенно ненужные жуткие показательные обряды для промывания мозгов новоиспечённым послушникам. Вместо того чтобы действительно выйти из тени и захватить настоящую власть во всём мире. Они уже достаточно влиятельны, чтобы самим встать у власти какой-нибудь огромной страны, например Америки.
Их старомодность в ведении бизнеса стала первой причиной моего бунта. Вторая причина заключалась в том, что я не забыл про свою дочь, которая теперь служила им. Магистры всё реже разрешали мне видеться с ней и тонко намекали, что я могу потерять её навсегда! Но я догадывался, чего они по-настоящему хотели от Хельги. Она была им нужна, чтобы, убрав меня с шахматной доски, поставить её во главе семьи Эддингтонов и продолжать свои делишки через неё.
Хельга, как их послушница, была искренне верующей и доверяла им больше, чем мне. Они умеют промывать мозги молодым людям с неокрепшими умами. Вот тогда я начал по-настоящему опасаться за свою жизнь. Орден вполне мог организовать мне несчастный случай. Но, увидев, что я стал совсем старым и дряхлым, они решили, что время само сделает грязное дело за них.
Я же не собирался уходить на покой! Я решил, что пока не поздно, надо первым нанести удар: кто захочет, может встать на мою сторону, а кто нет — должен быть истреблён.
Я накопил небольшое состояние в тайне от ордена, чтобы, когда придет время, позволить себе небольшую армию профессиональных наемников. Плюс многие послушники были готовы встать на мою сторону. Оставалась одна проблема! Никто до сих пор не знал, где находится главная база ордена и верховный магистр Вечной молодости. Даже от меня, члена ложи, эта информация была скрыта.
Разыскивать его по всему острову с армией наёмников, желая уничтожить, было бы большой ошибкой. Да и почувствовав по-настоящему серьёзную опасность, мои враги могли объединиться и нанести примитивный удар по мне. Им известно моё местонахождение, и, в отличие от их главного, мне негде прятаться.
И всё же от своих планов я отступать не собирался. Просто решил действовать более аккуратно. И вот тут на сцене появляешься ты. Сейчас у тебя будет шок, мой дорогой Джон! Открытие, которое перевернёт твою жизнь.
Про Хельгу я всё рассказал тебе, а что касается моей второй дочери, Линды, то она никогда и никуда не пропадала, и её никто не похищал! Она всё это время была в этом самом особняке. Да, Джон. Десять лет назад, когда ты, молодой и горячий, вдохновлённый идеей спасти маленькую девочку из лап чудовищных фанатиков культа, бегал по этому острову, Линда была у тебя под носом. А точнее, в подвале этого особняка.
Скажешь, жестоко? Что же я за монстр такой, собственную дочь держать взаперти? Признаю, жертва немалая. Но я думал, что это временно. Ты должен был быстро найти нужные зацепки и выйти на их главную базу. А я бы уже отправил армию наёмников и верных мне послушников для наведения там нового порядка. Моего порядка! И всё! Хельга бы вернулась домой, Линда вышла из принудительного заточения. Все были бы в выигрыше. Но всё пошло не по плану. Вмешался маньяк из леса…
Когда я узнал о смерти Хельги, мой мир перевернулся. Я винил в её смерти не маньяка, а этих фанатиков ордена, которые не смогли её уберечь, не смогли защитить! Более того, они даже не попытались её толком разыскать. Трусы! А тебе, Джон, я даже благодарен — если бы не ты, она бы умерла ещё более страшной смертью, рано или поздно став ужином маньяка.
Но вернёмся в наше время. Линду мне пришлось оставить в заточении на все эти десять лет…
— Ты больной, рехнувшийся старик… Она же твоя дочь! Линде нужна помощь! Ей нужно в больницу! — прервал я старика, но он спокойно продолжил, словно и не слышал моих возмущений.
— Линда — это вторая причина, почему я отправил в орден именно Хельгу. Линда родилась ослабленной. Она была болезненным и застенчивым ребёнком. Такая не смогла бы возглавить моё дело и занять положение в ордене. Когда Хельга оказалась в ордене, Линду охватил психоз, и она начала медленно терять связь с реальностью, всё больше погружаясь в безумие. В детстве Хельга была её единственным другом, и Линда не смогла пережить расставание. С возрастом она стала опасной для общества и, что более важно, опасной для меня. Её поведение теперь нельзя было контролировать, а значит, она могла натворить всякого. Например, убежать из особняка, и тогда бы мир узнал всю правду обо мне. Этого нельзя было допустить. Мне ничего не оставалось, как запереть её в подвале, а врачу приказать постоянно держать её на сильнодействующих успокоительных.
К слову, жена моя пригрозила всё рассказать прессе. Старая дура! Пришлось и её заткнуть навсегда… Но вернёмся к моим дочерям. Вместе они были моим счастьем, единым целым, но по отдельности они стали ужасом, постоянным напоминанием о горе. После смерти Хельги Линда для меня перестала быть дочерью, став просто инструментом для достижения амбициозных целей. Моё желание отомстить ордену стало ещё более ярым. Теперь я был готов на всё, чтобы их уничтожить.
Тогда я и решил: а почему бы не воспользоваться ещё раз тобой? На этом проклятом острове никому нельзя доверять, а ты человек уже проверенный. За хорошее дело, верное дело, ты готов и голову сложить. Вот и родилась сама собой идея — вернуть тебя на остров. А как тебя заинтересовать, если ни мои уговоры, ни мои деньги не имели особого влияния на тебя? Всё просто. Дать тебе возможность увидеть ту, из-за кого ты страдал все десять лет.
Вот тут я решил «вернуть» Линду обратно в особняк. И, как показало время, это была правильная задумка. Ты поверил в придуманную мной историю, тем самым сразу заглотив наживку. Да, это был большой риск — выпустить Линду из камеры. Но к этому времени она почти полностью потеряла себя. И всё же опасения мои оказались не напрасными — даже несмотря на помешательство, она всё равно смогла дать тебе ниточку для поиска. Она смогла назвать тебе имя сестры.
Вот с этого момента, дорогой Джон, ты начал действовать совершенно не так, как я ожидал. К моему сожалению, ты опять упорно не хотел делать то, для чего был нанят. Вместо того чтобы найти базу магистров ордена, ты зачем-то начал распутывать клубок событий, творящихся на этом острове уже сотни лет и которые должны были остаться в тайне. Выполни ты свою задачу, и все были бы счастливы.
— Все были бы счастливы, кроме бедной Линды! — подытожил я.
— Да… Бедная Линда, моя красавица, моя малютка, — старик часто заморгал, уставившись взглядом в пустоту. В его глазах, наполненных хладнокровием и прагматичной жестокостью, на секунду появилась слабость.
Старик склонил голову, но уже через мгновение его взгляд, полный решимости, снова сосредоточился на мне.
— Без Хельги Линда для меня — пустое место! Она всего лишь несчастная жертва обстоятельств. Как и ты, дорогой Джон. Зря ты решил прийти сюда, да ещё и осмелился угрожать мне. Ты всего лишь пешка. А я, между прочим, в этой партии — король.
— Ты ничего не знаешь обо мне! Ты — маньяк-извращенец, готовый на всё ради себя любимого и ни во что не ставящий других! — почти срываясь на крик, снова выпалил я.
— Джон, на войне все средства хороши, а для достижения целей, направленных на захват всего мира, — тем более! Кому как не тебе об этом знать, ты же бывший военный. Чем приходилось жертвовать там, на поле боя, для выполнения поставленных задач? Готов ли ты был пожертвовать сослуживцами, если цель была столь велика, как служение родине? А, я понимаю. Может, как раз из-за этого тебя и выгнали из армии? Не хотел соглашаться с их правилами? Соглашаться с дяденьками из штаба, которые, сидя в тёплом кресле и попивая кофе, отправляли вас на невыполнимые задания, жертвуя сотнями, а то и тысячами таких же молодых парней, каким был ты сам.
Но ты действительно герой, Джон! Ты не раз жертвовал собой ради других. Сколько лишений ты перенёс, сидя там, у маньяка в клетке? Признаюсь честно, я тебе завидую! Ты действительно хороший человек, а я, не скрою, дерьмовый. И как человек, и как отец. Но раскрою тебе маленькую тайну, дорогой мой: хорошие люди всю жизнь несчастливы, так как за своё добро они расплачиваются с теми, кто творит зло. Ты всю сознательную жизнь пытаешься быть хорошим, а всю жизнь тобой играют словно пешкой на шахматной доске. Они получают всё, что хотят, а ты всё так же только страдаешь за добро. В итоге они, злые люди, счастливы, а ты заливаешь алкоголем несправедливость, сидя в своей убогой квартирке и загниваешь…
— Довольно! — Прервав старика, я поднял ружьё и передернул рычажный затвор. Моё терпение подошло к концу… Не знаю, возможно, действительно психическая травма, а может, во мне вдруг проснулся холодный расчёт, но я чётко понял: остановить всё это можно только одним способом, причём очень простым и быстрым.
И уже через мгновение прогремел выстрел…

«Нет, и ещё раз нет! Джон, держи себя в руках! Нельзя давать себе спуска» — Пытался я себя вразумить.
Всё было как в тумане. Мозг соображал крайне плохо. Но… я не смог убить этого подонка.
«Я стал слишком слаб. Размягчился за эти годы. Стал слишком сентиментален. И всё же я принял правильное решение… Во-первых, мне нужна от него информация о культе, чтобы спасти Элизабет. Во-вторых, я не могу убить его вот так хладнокровно, иначе это будет означать, что я совсем съехал с катушек, а это, в свою очередь, будет значить, что я сам стал очередным маньяком психопатом этого проклятого острова…»
Выстрел прошёл рядом с головой старика, сделав огромную неровную дырку в подушке его дорогого кресла.
Эддингтон наконец-то замолчал, но я теперь был этому не рад, так как его молчание вызывало неподдельный страх. Глаза старика прожигали меня взглядом. Глаза не человека, а настоящего монстра.
— Где Элизабет?! — заорал я, то ли в шоке от собственных действий, то ли от накопившейся злости. — Говори, падла, или я снесу тебе голову!
Секунду Эддингтон пристально смотрел на меня снизу вверх и просто молчал. И вдруг он легко и непринуждённо встал со своего кресла-каталки и сделал шаг в мою сторону, словно плывя над полом…
Я не мог поверить!
«Чертов ублюдок! Он может ходить! О своей болезни он мне тоже врал.»
— Ты очень сильно разочаровал меня, Джон! — произнёс Эддингтон зловещим голосом, от которого веяло каким-то загробным холодом.
Он медленно шёл ко мне, и его лицо не выражало страха, даже несмотря на то, что я держал его на прицеле.
Я уже готов был выстрелить снова, но неожиданно что-то кольнуло меня в спину. Я резко обернулся и не поверил своим глазам.
— Элизабет?
Она стояла передо мной, а в её руках был пустой шприц.
— Но зачем? Почему? — только и смог я выдавить из себя, как почувствовал накатывающую на меня слабость. Мои ноги стали ватными, и я ощутил, как непроизвольно теряю равновесие.
Распластавшись на полу, я выронил ружьё. В голове всё ходило ходуном, в глазах помутнело. И всё же из последних сил я перевернулся на спину. Надо мной стояла Элизабет, её взгляд был холодным и равнодушным.
Через пелену, заволакивающую сознание, я услышал голос Эддингтона:
— Свяжитесь с представителями ордена и отправьте его им как мой подарок в знак примирения. Он мне больше не нужен, а для ордена Джон теперь опасен. Если он вырвется, то сможет рассказать обо всех нас слишком много. Джон теперь наш общий враг, а враг моего врага — мой друг! — прозвучали слова Эддингтона, словно приговор.

Приветствую. От Джона ждали, что он, непривлекая особого внимания, будет собирать информацию по крупицам и в конце концов, сможет обнаружить главную базу. Как? Ну он же детектив). Собирать информацию через местных, наблюдать за приступной активностью на острове и главное допрос захваченных культистов. Начиная с пешек и поднимаясь выше. 10 лет назад, он смог допросить культиста, но тот, направил Джона к маньяку. А теперь уже, вернувшись снова на остров, согласившись на предложение Эддингтона снова, Джон, по правде не особо и ищет базу, он больше пытается разобраться во всем и понять, что же в действительности происходит на острове. Что за думал Эддингтон, и зачем тому понадобилась база культистов. На счет Элизабет и её помощи Джону, то, тут может оказаться спойлер, так что на ваш страх и риск). А с чего вы решили, что Элизабет изначально была в заговоре с Эддингтоном?) Да и вообще,  лично мне, пока не понятно, какую она приследует цель и в чем ее интерес во всем этом деле) Спасибо за потраченное время на мою песанину)

Да. Я на протяжении всей истории, постоянно вставляю текст, о том, что Джон пытается себя сдерживать, да бы самому не сойти с ума. За-то, теперь более понятны мотивы и поступки того маньяка с болота) Узнав многое о том, что творится на острове, он стал маньякально одержимым мыслью истребить всю эту нечесть. И так же становится понятно, почему Джек Андерсон ушёл в продолжительный запой, бросив дело всей своей жизни.

В первой главе место действия: США. Портленд.
2000 год.
Я это четко прописал) Так как сам ломал голову над цифрами, да бы все совпало и не было временных парадоксов)

Я тут, чтобы набиратся опыта, и вот такие ошибки, нельзя пропускать) На них надо акцентировать внимание, и исправлять, да бы не повторять).

Вы своим внимание к моему скромному творчеству (ОГРОМНОЕ за это СПАСИБО), так подняли планку, что следующую и последующие главы, теперь продеться переписать полностью. Так как в той версии, в которой они сейчас, интрига идет на спад и уже не все так завёрнуто. Просто раскрываться все карты. Теперь понимаю, что это слишком слабо. Так что, сейчас сосредоточусь на том, что бы закрутить все до самого последнего предложения. И хоть уже есть мысли как это сделать, не обещаю, что смогу такое сделать быстро. Еще примерно 3-4 главы  до конца истории, а для меня это не мало)