1
Огнедышащее чудовище, дремлющее на дне горячего озера, беспокойно шевельнулось во сне. Когда-то этот драконоподобный монстр спал в озере только днем, а темными ночами летал над окрестными селами в поисках добычи, с удовольствием пожирая зазевавшихся путников.
Но людей становилось все больше, они ужасно шумели, грохотали колесами повозок и какими-то оглушительными палками, изрыгающими не только шум, но и огонь. Особенно не терпело чудовище громкие звуки из разнообразных предметов, которые люди порой держали в руках, заставляя других двуногих подпрыгивать, приседать и расхаживать попарно, изгибаясь и наклоняясь.
Будто назло, эти несносные существа повадились прыгать прямо у него над головой почти каждый вечер, приспособив над озером специальный деревянный помост. Правда, и от этого бывала некоторая польза – однажды двое попрыгунчиков свалились-таки с этого ненадежного помоста, чем сразу воспользовался подводный монстр.
Но, когда в скале над водой вырубили нишу и повесили туда раскрашенную дощечку, стало совсем плохо – от этой дощечки болела голова, огненосный газ сворачивался в горькую отрыжку, и все время очень хотелось спать.
Однако, со временем, монстр, похоже, привык к этому вредному действию: газ покуда еще не горел, но спать хотелось меньше, и по ночам он стал высовывать голову из озера, оглядывая окрестности. Длинная шея позволяла заглянуть далеко, увидеть изменившуюся за сотни лет округу: и длинный проход, пробитый в скале (слишком узкий для него), и двух каменных кошек, сидящих у входа, и странного железного мужика со стулом, стоящего там же.
Сил становилось все больше, уже и огненный газ клокотал, закипая в глотке, и окрепшие мускулы все увереннее били перепончатыми крыльями, предчувствуя скорый полет…
_____________________________________________________________________________________________________________
2
Барыкин рассылал с запасного емейла рекламу на всякие штучки -дрючки своим коллегам, а что, нельзя, что ли, копеечку дополнительно к зарплате ? А ну и что, что в рабочее время -коллеги- то с удовольствием предложения рассматривали и кое-что даже покупали, включая шефа.
Но на этот раз за особое вознаграждение ему предложили продемонстрировать результаты своего труда, купленные то бишь товары по его рассылкам, и Барыкин пригласил всех в кафешку на окраине города, обещав также поделиться заманчивыми бонусами к показу, но обещать ведь не значит-исполнить….
-Интересно,- размышлял Барыкин, -ведь толстая главбухша купила стринги и плетку, как же она предстанет в обществе?-
Подъехав, он подкрался к помещению, но через запотевшие окна было не разглядеть события, и Барыкин, мужественно поправив купленный по своей же рассылке галстук в розовых сердечках-шагнул внутрь…
И его тут же обступили: Зиночка секретарша в умопомрачительных сапожках по самое не могу и какой-то распашонке, напоминавшей ночную пижаму, к которой забыли пришить пуговицы, главный технолог предприятия с ярко голубой барсеткой с красовавшимся на ней Удавом и едущей на нем куда-то Мартышкой, уборщица тетя Клава в бандане ядовитого малинового оттенка и набедренной повязке поверх пестрого домашнего халата, директор в синих шортах с надкусанными яблочками на кармашках, пиджаке и галстуке…
-Бабки гони!- рявкнула главбухша, начальственно покачивая стрингами поверх необъятных джинс, стягивающих ее достоинства, но так и не справившихся с непосильной задачей. Барыкин вздрогнул, но со всех сторон многократно усилилился визг и рев:-Бабки бабки бабки!
- Ты просто забыл убрать страничку с рабочего стола,- вкрадчиво улыбалась Зиночка, подставив для гонорара обе ладошки..
-Попал, -похолодел Барыкин, ругая себя за досадную оплошность, но было уже слишком поздно поздно поздно!
_____________________________________________________________________________________________________________
3
Из земляного провала в штате Вайоминг выползали чёрные существа. Они забирали себе сталь, стекло, пластмасы, воду и даже бетон – грабили ресурсы, оставляя людей без средств к существованию. Попытки властей наладить контакт не увенчались успехом, существа не понимали человеческий язык и не шли на контакт. В результате города Баффало, Клермонт и Джиллетт пришлось эвакуировать. Однако терпение правительства урвалось, когда вторжение, добравшись к каменным карьерам Рохо, опустошило их за считанные недели.
Решение было принято президентом в десять вечера десятого ноября. Следующим утром в семь часов тридцать две минуты с подвеса вертолёта за номером N122FV в провал был сброшен ядерный заряд мощностью сто пятьдесят килотонн.
Через восемь часов свободного падения бомба достигла другой стороны провала. Она на мгновение повисла в наивысшей точке, перед тем как гравитация потянула её в обратную сторону, а взрыватель начал в это время последовательность.
Один из гружённых скарбом шахтёров, идущих цепочкой из провала, обернулся, а заметив ядерную бомбу, зло и в то же время торжествующе воскликнул идущему впереди:
我告诉过你这不是加拿大!
_____________________________________________________________________________________________________________
4
Щупальца гестапо тянулись к нему все ближе и ближе, и никогда Штирлиц не был еще так близок к провалу.
А уборщица баба Нюся прилепила в кабинете Мюллера муляж камеры. -Видал, козлина?- ехидно сказала она на ломаном итальянском. Мюллер, притворившийся для маскировки диваном, прилежно выучивал наизусть разные разговорники, чтобы ловить шпионов, но тут не выдержал: -Что есть козлина?
- Это пожелание на удачу, просто мы немного опередили аненербе,- скромно ответила баба Нюся, -я и Борману такое же подарила, вот как глянешь в него, увидишь свое отражение, а потом сделаешь магический жест Муууу с пальцами, в рога сложенными, и будет тебе все что ни пожелаешь, Тибетские монахи не врут в своих тайных знаниях, ей!
- Ну коли Борману.. – почти поверил Мюллер, все- таки он был опытным, и хотел проверить это дело сначала на шкуре почётного обергруппенфюрера СС,
но за Борманом очень и очень скоро пришли незаметные серенькие люди в штацком, после чего он исчез, почти так же внезапно исчез и Мюллер, прилежно показывающий каждое утро магический жест портрету фюрера.
-Однако, отлично работает наша разведка, подумал, гуляя в бору, Штирлиц, никогда он не был еще так близок к успеху.
-А ничего, что это все я?- голосом Кэт капризно подумала вслух камера.
- Ах да, зачистить концы,-Штирлиц за сотни километров, как антенну, наставил рога на камеру, и она тут же обиделась, выкатилась и покинула основное место работы.
А если кто захочет проверить правдивость исторического переломного момента, то надо просто найти эту самую камеру на углу, показать тибетский символ пальцами и произнести магическое заклинание от бабы Нюси, и быстро увидите, что за этим последует….
_____________________________________________________________________________________________________________
5
Последние несколько лет безумно хотелось рисовать. Призрак поднимал свои полупрозрачные руки и долго рассматривал их. Свет проникал через чердачное окно, беспрепятственно проходил сквозь несуществующую плоть и высвечивал старые потрескавшиеся доски пола.
Двадцать лет назад Призрак забрался на чердак этого ветхого заброшенного дома. Всё, чего жаждала его затерянная, запутавшаяся в остатках памяти душа – покоя и уединения, ему не хотелось развлекать себя искажёнными от страха лицами людей, нет. Призрак впадал на десятки лет в небытие между старым перекошенным комодом и вышедшим давным-давно из строя огромным телевизором, пыль неспешно оседала сквозь него, а он не мог покинуть этот мир, потому что чья-то огромная всепоглощающая любовь не отпускала.
Однажды его покой нарушили – подростки забрались на чердак, притащив с собой ящик пива и что-то, по виду напоминавшее небольшую колонку, Призрак затаился в полумраке, не желая быть обнаруженным, рано или поздно они уйдут, и снова воцарится тишина и спокойствие…
Заиграла колонка, при первых же словах Призрак встрепенулся, это была не просто песня, а что-то очень близко касающееся его сущности:
«I'm so happy cause today
I've found my friends
in my head
I'm so ugly, but that's okay
cause so are you
broken mirrors
Sunday morning is everyday for all I care».
Незаметно для себя он потянулся на звуки музыки и оказался прямо перед подростками. Дети не визжали и не убегали, их лица вытянулись в изумлении – прямо перед ними в лучах заходящего солнца, белокурый и растрёпанный, стоял никто иной, как Курт.